На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы горы под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом.
По канцерогенному лету Ростова,
бредя-тину сея меж Делом и Словом,
(в) бреду ли, в опалесцусиме и аде,
надейся: останется лад в шок-оладье.
Меж радио-попу-секу-канце-лярий,
ты с канцлер-рачком на прием регулярно
к наместнику Бога– врачу на земле,
к Вратам, где не врати (в неврите) семь лет…
Семь бедок, кругов, оболочек, небесок,
не бездна – не бездарь ведь? – жизни обрезок,
не сжаться, не (в) жил-кость, не в жир и не в хер:
ваалхимии - хамки врощенье химер.
Но, если по-рачьи, по-рычьи, по рвенью,
порыбить (по-ихтис), по неразуменью
в астрО-филологию вникнуть, как вошь,
то, может, в созвездии Рака взойдешь?
Что? – опухоль-выхухоль, выкуси нА, хорь,
она ж – до анапеста, Машка – монаху,
она ж до Онасиса, Сис и Масис!..
(…По фрейда куранту проспись-торопись,
Ооо, фейсом курвантная жисть…)
Аskомой скули, в ракулитку свиясь,
витийствуй, да истину пей, наг и ясн,
одейся надеей: в возничих Фагот,
борзей, образея, в формате «фак-Т-гот».
Я плАчу, плачУ, помаваю платком,
мой онкотоварищ, которого Он
ка-вернит Иссой, камикадзе, Басё,
и «фотиком», летом, и это не все:
«как в детстве, по лужам под летним дождем»…
Мой ракожемчужный! (не чуждый, а ждый,
как, не каждый… Да все мы, однажды…)
мой Рака-великий…еще – подождем!
Ты не спишь, и солдаты не спят на посту.
Говори с темнотой, говори в темноту.
Снова замерло все до рассвета
(Как мне нравится песенка эта).
Говори в темноту, говори и смотри,
Как тревожно мерцают вдали фонари.
Там идёт безымянная рота,
Словно ищет в потёмках кого-то.
Посмотри: человек с почерневшим лицом,
Человек, потерявший невесту и дом,
Из степного донецкого дыма,
Человек, не стреляющий мимо.
Человек, наблюдающий берег Невы.
Человек, находящийся ниже травы.
Человек с ледяными глазами.
Человек, попрощавшийся с нами.
Человек, говорящий на всех языках.
Человек, не умеющий чувствовать страх.
Человек в цифровом камуфляже.
Человек, не родившийся даже.
И приходят к тебе через морок и снег,
И тебе называют твое, человек,
До конца, навсегда и отныне,
Настоящее русское имя.
Это то, что является прямо внутри.
Это то, что ночами твердишь до зари.
Это то, что должно быть в ответе
На вопрос, как рождаются дети.
Я иду к неизвестному краю.
Ничего я на свете не знаю.
Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь.
Одинокая бродит гармонь.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
Авторизация
Камертон
