На месте того, кто в драной цирковой одежде покинул Воробьевы горы под именем Коровьева-Фагота, теперь скакал, тихо звеня золотою цепью повода, темно-фиолетовый рыцарь с мрачнейшим и никогда не улыбающимся лицом.
По канцерогенному лету Ростова,
бредя-тину сея меж Делом и Словом,
(в) бреду ли, в опалесцусиме и аде,
надейся: останется лад в шок-оладье.
Меж радио-попу-секу-канце-лярий,
ты с канцлер-рачком на прием регулярно
к наместнику Бога– врачу на земле,
к Вратам, где не врати (в неврите) семь лет…
Семь бедок, кругов, оболочек, небесок,
не бездна – не бездарь ведь? – жизни обрезок,
не сжаться, не (в) жил-кость, не в жир и не в хер:
ваалхимии - хамки врощенье химер.
Но, если по-рачьи, по-рычьи, по рвенью,
порыбить (по-ихтис), по неразуменью
в астрО-филологию вникнуть, как вошь,
то, может, в созвездии Рака взойдешь?
Что? – опухоль-выхухоль, выкуси нА, хорь,
она ж – до анапеста, Машка – монаху,
она ж до Онасиса, Сис и Масис!..
(…По фрейда куранту проспись-торопись,
Ооо, фейсом курвантная жисть…)
Аskомой скули, в ракулитку свиясь,
витийствуй, да истину пей, наг и ясн,
одейся надеей: в возничих Фагот,
борзей, образея, в формате «фак-Т-гот».
Я плАчу, плачУ, помаваю платком,
мой онкотоварищ, которого Он
ка-вернит Иссой, камикадзе, Басё,
и «фотиком», летом, и это не все:
«как в детстве, по лужам под летним дождем»…
Мой ракожемчужный! (не чуждый, а ждый,
как, не каждый… Да все мы, однажды…)
мой Рака-великий…еще – подождем!
Мы с тобой на кухне посидим,
Сладко пахнет белый керосин;
Острый нож да хлеба каравай...
Хочешь, примус туго накачай,
А не то веревок собери
Завязать корзину до зари,
Чтобы нам уехать на вокзал,
Где бы нас никто не отыскал.
Январь 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
