другие женщины тебе писали до меня
растрачивая марки и конверты понапрасну
ломали копья перьев и не понимали счастья
заполнить лишь тобой пергамент дня
какие глупые тебе эпистолы крапали до меня
слова беспомощно скрывали чистый белый лист
забавным шрифтом как кругами спешащие букашки
как ноты джаза рассыпал волшебник- пианист
чаинки страсти размешав в тончайшей чашке
и в свиток грустный превращался этот лист
мне лишь слова дают пароль и к сердцу код
тебе осталось отыскать в реке молчанья брод
ракушки слов отмыть в потоке беспрерывном
поёт любовь канцон куплеты в струях ливня
мои слова к тебе найдут волшебный код
Меня любила врач-нарколог,
Звала к отбою в кабинет.
И фельдшер, синий от наколок,
Во всем держал со мной совет.
Я был работником таланта
С простой гитарой на ремне.
Моя девятая палата
Души не чаяла во мне.
Хоть был я вовсе не политик,
Меня считали головой
И прогрессивный паралитик,
И параноик бытовой.
И самый дохлый кататоник
Вставал по слову моему,
Когда, присев на подоконник,
Я заводил про Колыму.
Мне странный свет оттуда льется:
Февральский снег на языке,
Провал московского колодца,
Халат, и двери на замке.
Студенты, дворники, крестьяне,
Ребята нашего двора
Приказывали: "Пой, Бояне!" –
И я старался на ура.
Мне сестры спирта наливали
И целовали без стыда.
Моих соседей обмывали
И увозили навсегда.
А звезды осени неблизкой
Летели с облачных подвод
Над той больницею люблинской,
Где я лечился целый год.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
