А еще, она смотрит в глаза и пытается мне сказать.
И когда она это делает – тщит сказать, глядя мне в глаза, –
ощущение – то не блеф, не розыгрыш, не креза;
что когда-то Токарь пустил станок и скоро его Фреза,
вопреки всем планам, картам, исправлениям в чертежах
отшлифует смысл, в котором будет нам всем лежать.
А еще, она любит ночь, хоть и яркого света дочь.
У нее обязательно будет дочь, а у той тоже дочь и ночь;
и порядок этот записан, «съеден-высран», и мне невмочь
превозмочь его, хоть сочини я стодвестипятьтысячмильонов строч…
она смотрит в глаза насквозь, открывает рот, но заклеен рот,
и пока я туплю, Фреза наматывает оборот.
А еще, я знаю, мне придется ее прожить,
несмотря на все фрезы, крезы, грёзы, силки, ножи –
к сроку жатвы становишься конгруэнтным песчинкам ржи,
ну а сам урожай – закромам, бункерам, сараям, где он лежит.
А она глядит, хочет что-то сказать, не меняя счет,
может то, что пока не прогрет тандыр*, погрусти в закромах еще…
* тандыр - печь-жаровня, мангал особого вида для приготовления пищи у народов Азии
О, долго буду я, в молчаньи ночи тайной,
Коварный лепет твой, улыбку, взор случайный,
Перстам послушную волос густую прядь
Из мыслей изгонять и снова призывать;
Дыша порывисто, один, никем не зримый,
Досады и стыда румянами палимый,
Искать хотя одной загадочной черты
В словах, которые произносила ты;
Шептать и поправлять былые выраженья
Речей моих с тобой, исполненных смущенья,
И в опьянении, наперекор уму,
Заветным именем будить ночную тьму.
1844
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
