...старое-престарое песенко...
...могу спеть, но вы не услышите...
...и сплясать могу...
1:
Он приходит ко мне, то с Мартини, то с травкой,
он приходит ко мне, чтобы слаще спалось.
Это странные дни, это реслинг и рафтинг,
это запах надежды и темных волос.
Он таскает меня за собой по перронам,
он сжимает запястья мне до синяков.
Он смеется негромко и дышит неровно,
словно где-то уже далеко-далеко.
пр:
Он приходит ко мне, будто я не чужая,
будто рядом других не достаточно жертв.
Он приходит, а утром опять уезжает.
Смех, перрон, синяки – постоянный сюжет.
2:
Он приходит ко мне, лишь тогда, когда нужен,
он читает меня как бессвязный рассказ.
Он приходит, и мир мой всё уже и уже,
он идет, а за ним волочится тоска.
Полупьяный дурман, сладковатый, как будто
заполняющий комнату, запах сигар.
Он приходит, живет, может, любит, а утром
по привычке пускается снова в бега.
пр:
Он приходит ко мне, лучший друг алкоголя,
через десять недель, через три, через две.
Как ребенок кривится и плачет от боли,
чтобы утром опять повзрослеть, зачерстветь.
3:
Он заходит в мой дом, забывая разуться,
он уходит с утра, забывая меня.
Только мне всё же проще быть с этим безумцем,
чем его на кого-то другого менять.
Мы, наверное, слишком друг в друга впитались,
зацепились, запутались, просто срослись.
Через пару веков дряхлый скорченный старец
будет также входит в мою глупую жизнь.
пр:
Он приходит ко мне, то с Мартини, то с травкой,
он приходит ко мне, чтобы слаще спалось.
Это странные дни, это реслинг и рафтинг,
это запах надежды и темных волос.
Он приходит ко мне, будто я не чужая,
будто рядом других не достаточно жертв.
Он приходит, а утром опять уезжает.
Смех, перрон, синяки – постоянный сюжет.
За примерное поведение
(взвейся жаворонком, сова!)
мне под утро придёт видение,
приведёт за собой слова.
Я в глаза своего безумия,
обернувшись совой, глядел.
Поединок — сова и мумия.
Полнолуния передел.
Прыг из трюма петрова ботика,
по великой равнине прыг,
европейская эта готика,
содрогающий своды крик.
Спеси сбили и дурь повыбили —
начала шелестеть, как рожь.
В нашем погребе в три погибели
не особенно поорёшь.
Содрогает мне душу шелестом
в чёрном бархате баронет,
бродит замком совиным щелистым
полукровкою, полунет.
С Люцифером ценой известною
рассчитался за мадригал,
непорочною звал Инцестою
и к сравнению прибегал
с белладонною, с мандрагорою...
Для затравки у Сатаны
заодно с табуном и сворою
и сравненья припасены...
Баронет и сестрица-мумия
мне с прононсом проговорят:
— Мы пришли на сеанс безумия
содрогаться на задний ряд.
— Вы пришли на сеанс терпения,
чёрный бархат и белена.
Здесь орфической силой пения
немощь ада одолена.
Люциферова периодика,
Там-где-нас-заждались-издат,
типографий подпольных готика.
Но Орфею до фени ад.
Удручённый унылым зрелищем,
как глубинкою гастролёр,
он по аду прошёл на бреющем,
Босха копию приобрёл.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
