В апрельский вечер, полный лени,
Стояла тишь да благодать.
Жена, страдая от мигрени,
Легла одна пораньше спать.
Закрылась в комнате, ни звука
Не слышно от неё, больной.
Вот будет это ей наукой:
Не спорит "шея с головой".
На кухню вышел я, смеркалось.
Крем позабыла на столе.
В коробочке - всего лишь малость,
Блестят крупинки в хрустале.
Куда же деньги утекают!
А мало дашь, опять скандал.
Покупка, видно, дорогая,
Домажу, чтоб не пропадал.
Натёр я кремом свои руки,
Коробку выкинул в окно,
Открыто было, и от скуки
Сел почитать немного, но...
Случилось что-то вдруг со мною:
Я в весе резко полегчал,
Одежду скинул и героем
Из дома быстро в ночь помчал.
"Смотри, зараза ты какая!":
Я окончательно прозрел,
Метлой по воздуху вихляя,
Насчёт супруги тёмных дел.
Сегодня школьник знает малый,
Куда летят так со двора.
И верно - вскоре показалась,
Темнея, Лысая гора.
На ней огромная поляна
И угощенье на столе:
Вино со вкусом крови пряным,
А из мышатины - филе.
Оркестр музыку играет.
Все музыканты на подбор:
От крыс до жабы, ну а с краю
Поёт вороний громкий хор.
Компания совсем собралась -
И вышла нечисть на танцпол.
На первый взгляд, мне показалось,
Преобладал там женский пол.
Трясёт бесстыже телесами
Средь прочих дам моя жена.
Прикрылась хоть бы волосами:
Несётся вскачь, обнажена.
Меня увидела, скривилась,
От злости стала как зола -
Мешаю ей, скажи на милость -
С досады плюнув, прочь пошла.
Хоть гневный вид моей супруги
Кого б угодно напугал,
Её грудастые подруги
Меня влекли на адский бал. .
Я с ведьмами плясал, повинный,
Дивясь обилию гостей,
И от любезной половины
Был рад отсутствию вестей.
Партнёры в танцах всё менялись.
В лесок соседний у ручья
Вдруг парочки уединялись.
Ходил не раз туда и я.
И в этом праздничном угаре
Я был усердный кавалер.
И оставался я в ударе,
Давая прочим всем пример.
К сатиру страшному на троне
Тут под руки меня ведут,
Из уважения к короне
Медаль мне дать за честный труд.
Он милостиво наклонился,
Рога когтями чуть поскрёб,
И, - как я вниз не покатился -
С размаху двинул меня в лоб.
Что было дальше, я не помню...
Проснулся - рядом нет жены.
На пол лица синяк огромный,
А брови словно сожжены.
Хотел позвать её - заблеял,
И сам себе противен стал.
К ступням копыта - словно клеем:
Торчат внизу из одеял.
Затряс я куцей бородёнкой -
Когда успела отрасти?
Слова моей сварливой жёнки
Вдруг слышу ухом всем в шерстИ:
"А говорила, говорила.
Не лезь, дурак, в мои дела!
Ходи теперь с небритым рылом
Навечно в образе козла.
В обличье этом, ну, козлина!,
Ты резво будешь впредь скакать:
Что в лоб, что по лбу - всё едино.
Тебе к нему не привыкать...".
Я в ужасе проснулся снова.
Наверно, это "сон во сне":
Синяк горит-болит как новый...
.............................................
Взмолился я тогда жене:
Прости, не буду, дорогая,
Пускать без спроса кремы в ход -
Одной здесь ведьмы мне хватает.
Ведь засмеёт честной народ".
И слышу ухом я без шерсти:
"Мой бедный козлик, хи-хи-хи.
Что, напугался ты до смерти?
Ну ладно, завтракать иди".
В животе у кита,
на котором лежит
Земля
Непечально живёт
всех ушедших людей семья.
Здесь матросы
с «Варяга»,
индейские племена,
здесь Гомер,
Че Гевара,
Бах,
и всегда весна.
В животе у кита,
на котором лежит Земля,
Пишет новый французский эпос Эмиль Золя,
Циолковский скальпелем режет кишки небес,
Здесь Мария Каллас — Алиса в стране чудес.
Для шахтеров небо
в алмазах даёт угля
В животе у кита, на котором лежит Земля,
Здесь твои прабабушки
вяжут огромный шарф,
Здесь Сервантес с Пушкиным выпьют на брудершафт.
Для крестьян плодоносят вечно теперь поля
В животе у кита,
на котором лежит Земля!
К рыбакам прилипают рыбы,
к цветам шмели,
И Рублёву разводит краски вином Дали.
Помирились враги,
обучаясь любви с нуля,
В животе у кита,
на котором лежит Земля,
Здесь для каждого нелегала есть свой сарай,
И своё здесь солнце,
и свой здесь
солдатам рай.
И гремит у бездомных поэтов
в карманах медь,
Они ходят по свету, как будто исчезла смерть,
И Есенину ослабляет петлю Рембо,
И на ослике к ним приезжает под утро Бог.
Сообщает,
что здесь их поэмы нужней, чем там...
И они отвечают: «Мы веруем, Капитан!»
Ной в своём батискафе
опять обогнул Казбек,
С потолка Микеланджело сыпется русский снег,
И с Ландау играет в шахматы Еврипид,
А над крышей Большого Уланова все парит.
И не в том ведь дело, что кровью писал Басё,
А лишь в том, что мы все молекулы — вот и все.
Так волшебные птицы клюют под собою сук,
Так луна себе ухо Ван Гога пришила вдруг.
Мы блокадники, партизаны, мы неба дно,
Мы дерёмся и спорим, язык проглотив родной.
А потом Капитан скомандует «от винта»,
И мы все попадём навечно в живот кита.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
