Говорит: нет дождя. И становишься – нет дождя:
куришь трубку мира, глядишь сквозь тучи, даешь вождя
и надеешься скоро, три вечности обождя –
обождав, верно, все-таки, – сгинет седой туман,
время будет зеленым, слезиться на кухне кран,
на ночь сын поцелует – последний из могикан.
Говорит: зеркала. И становишься – зеркала:
на висках серебро и в митральном живет игла;
отражаешь улыбки с другой стороны стола
и слова, тишины амальгаму, опять слова,
что в бездождье за хлебом может слетать сова;
что возможно придется уехать на месяц-два,
а потом вернуться придется, на пару дней.
Пустяки. Зеркала не завешивай, им – видней. –
Ты сидишь и надеешься, что отразишься в ней. –
А она говорит: нет дождя, зеркала, а жаль…
не грусти, бывает, и не отражай печаль –
ожидали сирокко, а, надо ж, подул мистраль –
не грусти, нет дождя, зеркала, бывает…
Кухарка жирная у скаред
На сковородке мясо жарит,
И приправляет чесноком,
Шафраном, уксусом и перцем,
И побирушку за окном
Костит и проклинает с сердцем.
А я бы тоже съел кусок,
Погрыз бараний позвонок
И, как хозяин, кружку пива
Хватил и завалился спать:
Кляните, мол, судите криво,
Голодных сытым не понять.
У, как я голодал мальчишкой!
Тетрадь стихов таскал под мышкой,
Баранку на два дня делил:
Положишь на зубок ошибкой...
И стал жильем певучих сил,
Какой-то невесомой скрипкой.
Сквозил я, как рыбачья сеть,
И над землею мог висеть.
Осенний дождь, двойник мой серый,
Долдонил в уши свой рассказ,
В облаву милиционеры
Ходили сквозь меня не раз.
А фонари в цветных размывах
В тех переулках шелудивых,
Где летом шагу не ступить,
Чтобы влюбленных в подворотне
Не всполошить? Я, может быть,
Воров московских был бесплотней,
Я в спальни тенью проникал,
Летал, как пух из одеял,
И молодости клясть не буду
За росчерк звезд над головой,
За глупое пристрастье к чуду
И за карман дырявый свой.
1957
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
