Позабыл, кто здесь был, эта дверь в твоё лето
Открывается редко, за дверью стена
Где наклеены пара страниц из буклета
И ещё… как насмешка – на счастье цена
Кто-то краской отметил своё превосходство
Под ногами все та же рекламная пыль
Отмечала душа… серых дум производство
Да тихонько пророс одинокий ковыль
Дверь рассыпалась в прах от удара ногою
Биться вновь головой, но не дрогнет стена
Буду я как и все, если двери закрою
И уйду, не вкусив, вечной неги вина
День останется днём, а часы станут хламом
Я ломал кирпичи… дробью пылких сердец
И звучали сердца… самым громким тамтамом
Но стояла стена, словно время венец
Смог пробить только брешь, потому ты и брешешь
Нету лета за ней, в брешь подула зима
Стал к тебе приходить без желанья и реже
Чтоб сквозь дырку в стене, ты смотрела сама
В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты, где выглядят смешно и жалко сирень и прочие цветы, есть дом шестнадцатиэтажный, у дома тополь или клен стоит ненужный и усталый, в пустое небо устремлен; стоит под тополем скамейка, и, лбом уткнувшийся в ладонь, на ней уснул и видит море писатель Дима Рябоконь.
Он развязал и выпил водки, он на хер из дому ушел, он захотел уехать к морю, но до вокзала не дошел. Он захотел уехать к морю, оно — страдания предел. Проматерился, проревелся и на скамейке захрапел.
Но море сине-голубое, оно само к нему пришло и, утреннее и родное, заулыбалося светло. И Дима тоже улыбнулся. И, хоть недвижимый лежал, худой, и лысый, и беззубый, он прямо к морю побежал. Бежит и видит человека на золотом на берегу.
А это я никак до моря доехать тоже не могу — уснул, качаясь на качели, вокруг какие-то кусты. В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
