Это не Адама Смита учение,
А Новогоднее развлечение!
Здравствуйте, дорогие зрители нашего канала!
Вы для нас драгоценнее драгоценного металла.
Чтобы узнать новости с рынков и денежную политику
Передаем эфир нашему ведущему аналитику:
- Инвесторы, отложите шампанское и приготовьте нашатырь:
На поэтическом рынке надувается мыльный пузырь!
Теряют привлекательность известные бренды
Под шквалом неофитов с правами аренды.
Акционеры в расстройстве - такое явление
Оказывает на акции понижательное давление.
Послушаем специалиста, кем все это изучено,
Эксперта дядю Борю, поэта из Купчино:
- Ну, раньше нас, поэтов, было как звездочек у коньяка
А теперь каждый третий плетет рифмы с упорством маньяка.
Уже и таксисты, и медсестры, и дворники
Носят в карманах свои поэтические сборники:
Нервическая мамочка пишет о конце света.
Хипстер о том, как он любит себя-поэта!
Проститутка о том, как боится поймать заразу.
Быков – пишет по политическому заказу.
Раньше в каждой рифме присутствовал воз духа
А сегодня рифмы дешевле воздуха
Как будто культура перед революцией
Решила дать залп массированной поллюцией.
Поэт – это когда-то звучало гордо
А сейчас или высмеют, или дадут в морду
В итоге рынок движется походкой паралитика…
- Спасибо, а теперь снова послушаем нашего ведущего аналитика:
- Обрадовать нечем – закончились пряники.
Этот рынок, похоже, на грани паники.
Он истощен, переполнен и тесен
И, за редкими исключениями, неинтересен.
Котировки падают, подрывается основа
Девальвацией смыслов и –
Инфляцией слова!
Облетали дворовые вязы,
длился проливня шепот бессвязный,
месяц плавал по лужам, рябя,
и созвездья сочились, как язвы,
августейший ландшафт серебря.
И в таком алматинском пейзаже
шел я к дому от кореша Саши,
бередя в юниорской душе
жажду быть не умнее, но старше,
и взрослее казаться уже.
Хоть и был я подростком, который
увлекался Кораном и Торой
(мама – Гуля, но папа – еврей),
я дружил со спиртной стеклотарой
и травой конопляных кровей.
В общем, шел я к себе торопливо,
потребляя чимкентское пиво,
тлел окурок, меж пальцев дрожа,
как внезапно – о, дивное диво! –
под ногами увидел ежа.
Семенивший к фонарному свету,
как он вляпался в непогодь эту,
из каких занесло палестин?
Ничего не осталось поэту,
как с собою его понести.
Ливни лили и парки редели,
но в субботу четвертой недели
мой иглавный, игливый мой друг
не на шутку в иглушечном теле
обнаружил летальный недуг.
Беспокойный, прекрасный и кроткий,
обитатель картонной коробки,
неподвижные лапки в траве –
кто мне скажет, зачем столь короткий
срок земной был отпущен тебе?
Хлеб не тронут, вода не испита,
то есть, песня последняя спета;
шелестит календарь, не дожит.
Такова неизбежная смета,
по которой и мне надлежит.
Ах ты, ежик, иголка к иголке,
не понять ни тебе, ни Ерболке
почему, непогоду трубя,
воздух сумерек, гулкий и колкий,
неживым обнаружил тебя.
Отчего, не ответит никто нам,
все мы – ежики в мире картонном,
электрическом и электронном,
краткосрочное племя ничьё.
Вопреки и Коранам, и Торам,
мы сгнием неглубоким по норам,
а не в небо уйдем, за которым,
нет в помине ни бога, ни чё…
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
