Когда ты уходила,
вся земля,
вернее то земное,
что снаружи,
приобрело название –
зима.
Но всё твоё осталось
глубже,
глуше…
Зима
Твоих одежд покрой
озвучен, свеж и светел.
Вечернею порой
зажгла метельный ветер.
Сказала – всех удач,
сыграй или заплачь!
И я играл – всерьёз,
без слёз в твоём оркестре.
И те, что пел мороз,
заливистые песни,
и руной заклинал
подлёдный лёт блесны…
И твой финал играл
на дудочке весны.
Весна
Но я не знал, что ты – такая.
Прошёл, казалось, целый век,
и я забыл тебя. Пока я
держал в горсти холодный снег,
он в ней, как в туче, тихо таял,
и с пальцев капал мутный дождь…
И я не знал, что ты – такая,
но вдруг увидел – ты идешь.
Я работал на драге в поселке Кытлым,
о чем позже скажу в изумительной прозе, —
корешился с ушедшим в народ мафиози,
любовался с буфетчицей небом ночным.
Там тельняшку такую себе я купил,
оборзел, прокурил самокрутками пальцы.
А еще я ходил по субботам на танцы
и со всеми на равных стройбатовцев бил.
Боже мой, не бросай мою душу во зле, —
я как Слуцкий на фронт, я как Штейнберг на нары,
я обратно хочу — обгоняя отары,
ехать в синее небо на черном «козле».
Да, наверное, все это — дым без огня
и актерство: слоняться, дышать перегаром.
Но кого ты обманешь! А значит, недаром
в приисковом поселке любили меня.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
