Нас жизни бурный ход и даль разъединили -
взросления души и мозговых извилин,
прошли своим, иным, путем, и сердца опыт -
иной у каждого, ценою разной добыт.
Что сможется сказать - после разлуки долгой?
Дежурных пара слов (за каждым слишком много),
обмен-обман, украдкой, взглядами чужими
(какими старыми мы стали). Мы – дружили?
Века…. тому назад… Но, постепенно (странно),
сквозь маски дряблых лиц, сквозь дребезги стаканов,
прослышались черты… знакомые... Забытых
движений голосов провиделись орбиты,
нас увлекая вспять - в мир детских единений,
обид и радостей, скакалок со ступеней
на школьных лестницах - в мир солнечного зала
весёлых, детских игр.. И вот уж обозвала
тебя – «дурак», а ты (как прежде), заикаясь,
передразнил - «п-поганым был.. твой.. синий… заяц…»
Да… - заяц был… и многие ещё … игрушки…
о них не стоит вспоминать – так будет лучше…
………………………………………………………
Зачем, на краткий миг, нас - разных и далеких,
соединила память вновь? - подходят сроки
прощальных поцелуев (навсегда…) «До встречи…» -
скажешь… хлопнут двери… и тяжестью на плечи -
зима навалится, и «круг» забот вседневных
сотрёт, как зёрнышко, твой детский взгляд, мгновенный…
К дому по Бассейной, шестьдесят,
Подъезжает извозчик каждый день,
Чтоб везти комиссара в комиссариат -
Комиссару ходить лень.
Извозчик заснул, извозчик ждет,
И лошадь спит и жует,
И оба ждут, и оба спят:
Пора комиссару в комиссариат.
На подъезд выходит комиссар Зон,
К извозчику быстро подходит он,
Уже не молод, еще не стар,
На лице отвага, в глазах пожар -
Вот каков собой комиссар.
Он извозчика в бок и лошадь в бок
И сразу в пролетку скок.
Извозчик дернет возжей,
Лошадь дернет ногой,
Извозчик крикнет: "Ну!"
Лошадь поднимет ногу одну,
Поставит на земь опять,
Пролетка покатится вспять,
Извозчик щелкнет кнутом
И двинется в путь с трудом.
В пять часов извозчик едет домой,
Лошадь трусит усталой рысцой,
Сейчас он в чайной чаю попьет,
Лошадь сена пока пожует.
На дверях чайной - засов
И надпись: "Закрыто по случаю дров".
Извозчик вздохнул: "Ух, чертов стул!"
Почесал затылок и снова вздохнул.
Голодный извозчик едет домой,
Лошадь снова трусит усталой рысцой.
Наутро подъехал он в пасмурный день
К дому по Бассейной, шестьдесят,
Чтоб вести комиссара в комиссариат -
Комиссару ходить лень.
Извозчик уснул, извозчик ждет,
И лошадь спит и жует,
И оба ждут, и оба спят:
Пора комиссару в комиссариат.
На подъезд выходит комиссар Зон,
К извозчику быстро подходит он,
Извозчика в бок и лошадь в бок
И сразу в пролетку скок.
Но извозчик не дернул возжей,
Не дернула лошадь ногой.
Извозчик не крикнул: "Ну!"
Не подняла лошадь ногу одну,
Извозчик не щелкнул кнутом,
Не двинулись в путь с трудом.
Комиссар вскричал: "Что за черт!
Лошадь мертва, извозчик мертв!
Теперь пешком мне придется бежать,
На площадь Урицкого, пять".
Небесной дорогой голубой
Идет извозчик и лошадь ведет за собой.
Подходят они к райским дверям:
"Апостол Петр, отворите нам!"
Раздался голос святого Петра:
"А много вы сделали в жизни добра?"
- "Мы возили комиссара в комиссариат
Каждый день туда и назад,
Голодали мы тысячу триста пять дней,
Сжальтесь над лошадью бедной моей!
Хорошо и спокойно у вас в раю,
Впустите меня и лошадь мою!"
Апостол Петр отпер дверь,
На лошадь взглянул: "Ишь, тощий зверь!
Ну, так и быть, полезай!"
И вошли они в Божий рай.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
