разломанным хлебом
черствеет обрыв,
пожухлыми травами
раны прикрыв,
сплетенные корни
в небо вросли,
сшивая края
обнаженной земли,
заштопали боль,
зазмеив кружева
по плоти ржаной,
что, казалось, мертва,
и даже дорога,
петляя в пыли,
закончила путь,
и по краю земли
разломанным хлебом
черствеет обрыв
