книги-княгини,
книги-холопки,
книги-святыни,
книги для топки.
столп вавилонский
разноязыкий,
разноодёжный,
разновеликий.
шёпот и крики,
дерзость и скука
дремлют до срока
в пёстрых скорлупках.
рынок рабов,
шуршащих меж пальцев,
многодоходный дом постояльцев,
сбор эмигрантов, бьющих и битых,
пища для нищих, жемчуг для сытых.
духоводитель,
духорастлитель
(ценников метка чем-то роднит их).
пар фантазийный,
небо коптящий,
строчковых ливней
пухлый образчик,
мысли, что рвутся от дуновенья,
преданы будут казни забвеньем.
броский мэйк ап страниц белокожих
век их короткий вряд ли умножит.
горные тропы
ритмов и тропов.
воздух разрежен,
воздух разрезан.
хлебом ли слово,
почвы основой,
встать одесную
или ошую -
выбор вручную,
сердцем по глянцу.
буквой врачуют
книги-скитальцы.
В те времена в стране зубных врачей,
чьи дочери выписывают вещи
из Лондона, чьи стиснутые клещи
вздымают вверх на знамени ничей
Зуб Мудрости, я, прячущий во рту
развалины почище Парфенона,
шпион, лазутчик, пятая колонна
гнилой провинции - в быту
профессор красноречия - я жил
в колледже возле Главного из Пресных
Озер, куда из недорослей местных
был призван для вытягиванья жил.
Все то, что я писал в те времена,
сводилось неизбежно к многоточью.
Я падал, не расстегиваясь, на
постель свою. И ежели я ночью
отыскивал звезду на потолке,
она, согласно правилам сгоранья,
сбегала на подушку по щеке
быстрей, чем я загадывал желанье.
1972
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
