Они будут жадно глотать вино,
Они будут рвать громким смехом зал...
Тебе уже, в сущности, все равно,
Ты, как и я, остыл и устал.
Ты, как и я, давно без побед,
Тщетно виня свою гниль и плоть...
Им вновь форель принесли на обед
И хлеба несут не один ломоть.
Им все - услада своих мелких душ,
Им без лжи - как без туфель и свеч.
Ты же касаешься всех мелких луж
И не стремишься себя сберечь.
Ты усмехнешься, в глазах - оскал
Я не снимаю давно брони...
Разница в том, у кого - пьедестал
Или кому не досталось любви.
В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты, где выглядят смешно и жалко сирень и прочие цветы, есть дом шестнадцатиэтажный, у дома тополь или клен стоит ненужный и усталый, в пустое небо устремлен; стоит под тополем скамейка, и, лбом уткнувшийся в ладонь, на ней уснул и видит море писатель Дима Рябоконь.
Он развязал и выпил водки, он на хер из дому ушел, он захотел уехать к морю, но до вокзала не дошел. Он захотел уехать к морю, оно — страдания предел. Проматерился, проревелся и на скамейке захрапел.
Но море сине-голубое, оно само к нему пришло и, утреннее и родное, заулыбалося светло. И Дима тоже улыбнулся. И, хоть недвижимый лежал, худой, и лысый, и беззубый, он прямо к морю побежал. Бежит и видит человека на золотом на берегу.
А это я никак до моря доехать тоже не могу — уснул, качаясь на качели, вокруг какие-то кусты. В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
