Совсем неприметен сегодняшний вечер.
Скукожился в старом скворечнике. Млечный
рассеянный свет… За чугунной оградкой,
в часовне старушка погасит лампадку,
бессмысленно глядя на тёмные лики.
Задумчивы дали, плющами увиты.
В них где-то болеет гармошка-трёхрядка,
тоску нагоняя. А рыжий Васятка-
вприпрыжку с рыбалки по влажному склону.
Уткнулся в плетень головастый подсолнух,
где глиняный глечик зевает от скуки.
Становится сыро. И множатся звуки
вселенскою тайной. Звенят и стрекочут.
И тонут в туманах июльские ночи.
Вот здесь я жил давным-давно - смотрел кино, пинал говно и пьяный выходил в окно. В окошко пьяный выходил, буровил, матом говорил и нравился себе и жил. Жил-был и нравился себе с окурком "БАМа" на губе.
И очень мне не по себе, с тех пор как превратился в дым, а также скрипом стал дверным, чекушкой, спрятанной за томом Пастернака - нет, не то.
Сиротством, жалостью, тоской, не музыкой, но музыкой, звездой полночного окна, отпавшей литерою "а", запавшей клавишею "б":
Оркестр играет н тру е - хоронят Петю, он де ил. Витюр хмуро р скурил окурок, ст рый ловел с, стоит и пл чет дядя Ст с. И те, кого я сочинил, плюс эти, кто вз пр вду жил, и этот двор, и этот дом летят н фоне голу ом, летят неведомо куд - кр сивые к к никогда.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
