"Будь у меня пятьдесят три минуты свободного времени, -подумал Маленький принц, -я бы просто пошел к роднику."
***
Вот такой прикол. Типа поток извращенного сознания. Да простит меня Маленький Принц))
_______
Пятьдесят плюс три минуты
абсолютнейшей свободы
мне отпущено сегодня,
так пойду и утоплюсь.
Это здорово и круто,
на дворе весна на взводе,
и темно, как в преисподне-
не иначе, чертов блюз.
Я иду к холодной речке,
тихо чвякаю по грЯзи.
Звезды спрятались за тучи
и чуть слышно так звенят.
В мыслях пусто - ни словечка.
Хлещут морду ветки вязов.
Кто-то воет. Может, лучше,
мне уже пойти назад?
***
А это мой любимый киевский дождь (или на что уговорил он меня потратить всё те же пятьдесят три минуты)
________
У меня за спиной, за окном, за оранжевой шторой,
по перилам балконным гуляет обиженный дождь.
Пятьдесят три минуты ведусь на его уговоры,
а потом убегаю к нему босиком, без калош...
без зонта, без плаща и накидок нелепых прозрачных!..
Я ласкаю его, он целует меня горячо.
Под холодными каплями тая, от нежности плачу.
Вся внутри полыхая, прошу его: "Дождик, ещё!.."
весна на взводе" и "обижёный дождь" - стопудовые перлы)
А шож ты думала - только на блицах перлы и выдаюццо)))))))Жаль, что тебя там не было)
Советую посетить Ристалищё. Там еще не такие перлы есть. Мы там ночью на славу порезвились)
такое дождливое, но солнечное. приятно прочитать и запить чаем.))))
Спасибо! Пьём чай))))
"Может, лучше, / мне уже пойти назад?" Правильно! :)
:) Спасибо, Людмила! Как-то так к этой фразе всё само и пришло))))
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты, где выглядят смешно и жалко сирень и прочие цветы, есть дом шестнадцатиэтажный, у дома тополь или клен стоит ненужный и усталый, в пустое небо устремлен; стоит под тополем скамейка, и, лбом уткнувшийся в ладонь, на ней уснул и видит море писатель Дима Рябоконь.
Он развязал и выпил водки, он на хер из дому ушел, он захотел уехать к морю, но до вокзала не дошел. Он захотел уехать к морю, оно — страдания предел. Проматерился, проревелся и на скамейке захрапел.
Но море сине-голубое, оно само к нему пришло и, утреннее и родное, заулыбалося светло. И Дима тоже улыбнулся. И, хоть недвижимый лежал, худой, и лысый, и беззубый, он прямо к морю побежал. Бежит и видит человека на золотом на берегу.
А это я никак до моря доехать тоже не могу — уснул, качаясь на качели, вокруг какие-то кусты. В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.