Гениальность – явление не столь редкое, как это нам порой кажется, хотя и не такое частое, как считают историки литературы, историки стран, а тем более газеты
Вам кажется, на Гончих Псах бардак?
Псы носятся и скачут, пасть раззявив?
А вот не так.
Вот шиш!
Там псы лежат. Там - тишь.
Там ждут, и ждут, и ждут хозяев.
И в скорбной дали холмиков собачьих,
Чуть-чуть отдельно (он не мог иначе),
Так удлинённо, плоско так лежит
Мой Джип.
- Джипка!
Он вскинулся и встал на лапы.
И подошёл, и морду опустил.
Потом уткнулся мне в колени.
Я наклонился по глаза - он плакал.
Вот это - выше сил.
Две тени.
Я потрепал его нетёплую нешерсть
И сделал вид, что дал поесть.
А он хвостом по пустоте постукал
И поднял на меня глаза.
Потом бесплотным языком лизал
Воображаемую руку.
...Он впереди, я позади.
Бежим, вокруг себя глядим,
И что-то недоступное для глаза и для слуха
Джип на бегу прилежно нюхал,
Но, кажется, не сознавал,
На что он лапу поднимал.
И в нашем беге бесконечном,
Что будет продолжаться вечно,
Нам открывались те миры,
Которых вам не видеть до поры.
Спать, рождественский гусь,
отвернувшись к стене,
с темнотой на спине,
разжигая, как искорки бус,
свой хрусталик во сне.
Ни волхвов, ни осла,
ни звезды, ни пурги,
что младенца от смерти спасла,
расходясь, как круги
от удара весла.
Расходясь будто нимб
в шумной чаще лесной
к белым платьицам нимф,
и зимой, и весной
разрезать белизной
ленты вздувшихся лимф
за больничной стеной.
Спи, рождественский гусь.
Засыпай поскорей.
Сновидений не трусь
между двух батарей,
между яблок и слив
два крыла расстелив,
головой в сельдерей.
Это песня сверчка
в красном плинтусе тут,
словно пенье большого смычка,
ибо звуки растут,
как сверканье зрачка
сквозь большой институт.
"Спать, рождественский гусь,
потому что боюсь
клюва - возле стены
в облаках простыни,
рядом с плинтусом тут,
где рулады растут,
где я громко пою
эту песню мою".
Нимб пускает круги
наподобье пурги,
друг за другом вослед
за две тысячи лет,
достигая ума,
как двойная зима:
вроде зимних долин
край, где царь - инсулин.
Здесь, в палате шестой,
встав на страшный постой
в белом царстве спрятанных лиц,
ночь белеет ключом
пополам с главврачом
ужас тел от больниц,
облаков - от глазниц,
насекомых - от птиц.
январь 1964
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
