Эта братва спасала меня не раз -
Билли (за барной стойкой) и Джонни Уокер.
Я не умею прятать свои пороки
(впрочем, и добродетели напоказ),
И потому у Билли наперечет
все мои апатичные д'Артаньяны.
Джонни знавал меня вдохновенно пьяной,
Вел меня плакать в барменское плечо -
И, передумав, гнал на такси до хаты.
Билли - пророк "бухих" и "слегка поддатых"!
Джонни - святой целитель заблудших душ!
Утром, пока оркестр играет туш,
Кофе поможет от передоза Джонни.
Лучше б никто из нас ничего не понял...
Ночью, пока оркестр играет блюз,
Я постараюсь (если опять напьюсь)
Не перебить стекляшки чужих идиллий
И подобру-поздраву свалить домой -
Это так благородно. - Но, Боже мой,
что мне поможет от передоза Билли?
Нескушного сада
нестрашным покажется штамп,
на штампы досада
растает от вспыхнувших ламп.
Кондуктор, кондуктор,
ещё я платить маловат,
ты вроде не доктор,
на что тебе белый халат?
Ты вроде апостол,
уважь, на коленях молю,
целуя компостер,
последнюю волю мою:
сыщи адресата
стихов моих — там, в глубине
Нескушного сада,
найди её, беженцу, мне.
Я выучил русский
за то, что он самый простой,
как стан её — узкий,
как зуб золотой — золотой.
Дантиста ошибкой,
нестрашной ошибкой, поверь,
туземной улыбкой,
на экспорт ушедшей теперь
(коронка на царство,
в кругу белоснежных подруг
алхимика астра,
садовника сладкий испуг),
улыбкой последней
Нескушного сада зажги
эпитет столетний
и солнце во рту сбереги.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
