Игорю Николаеву, русскому десантнику, который живёт сейчас в 15-й квартире и зашёл ко мне с двумя бутылками повспоминать.
- ...Мне здорово хотелось пить,
Когда Толян сказал после обеда,
Что надо на Пандшер сходить,
Кого-то пошерстить,
Чего-то поразведать.
Что в полчетвёртого у командирской "дачи"
Керимов разъяснит задачу.
Тут Пашка подошёл. За шахматы уселись с ним...
А в полчетвёртого Керимов разъяснил.
Мы помолчали. Почесали репу.
Но в целом повели себя корректно.
Лишь кто-то бросил фразу:
"Спасибо, что не сразу..."
(Налили, выпили)
Ну, прочая муде на бороде...
Короче, начал собирать эРДе.
Сначала россыпью, не думая о массе,
Потом набил и цинку, и рожки.
Патронов набирали - жуть.
А набивали: каждый третий - трассер,
А между ними - не скажу.
Ну, в общем, человека - на клочки.
(Налили, выпили)
Алёха был, "Ала-амбал",
Он сколько жил, ножи метал.
Мы в карты, он, засранец, упражняется.
Он метров с двадцати свободно попадал
Хошь в горло, хошь по яйцам.
А Валька - просто ультра-си.
На кулаке татуировочка "ОтВали".
Не целясь, в челюсть так вносил,
Что бошки просто отлетали.
Валерка, погремуха "Сокол", -
С учебки с ним, кровать в кровать -
Он если оставался прикрывать,
Ни одного раненья сзади или сбоку.
(Налили, выпили)
Нет, ты пойми критерий!
Ребята эти... Где они? Потери...
(Дыханье пресеклось.
Глазами поморгал.
Сдержался)
Теперь не то чтобы привык...
Но ты подумай сам-то:
Мы ж - гордость,
Мы ж - краса...
Мы - самый клык
Советского десанта.
(Налили, выпили стоя)
(Он замолчал, как бы упёршись в твердь.
Он задышал, как бы ныряя в омут)
Запомни на сейчас и впредь:
Вот я перед тобой. Я - смерть.
Тебе. Себе. Ему. Любому.
Сегодня можно снять декалькомани,
Мизинец окунув в Москву-реку,
С разбойника Кремля. Какая прелесть
Фисташковые эти голубятни:
Хоть проса им насыпать, хоть овса...
А в недорослях кто? Иван Великий -
Великовозрастная колокольня -
Стоит себе еще болван болваном
Который век. Его бы за границу,
Чтоб доучился... Да куда там! Стыдно!
Река Москва в четырехтрубном дыме
И перед нами весь раскрытый город:
Купальщики-заводы и сады
Замоскворецкие. Не так ли,
Откинув палисандровую крышку
Огромного концертного рояля,
Мы проникаем в звучное нутро?
Белогвардейцы, вы его видали?
Рояль Москвы слыхали? Гули-гули!
Мне кажется, как всякое другое,
Ты, время, незаконно. Как мальчишка
За взрослыми в морщинистую воду,
Я, кажется, в грядущее вхожу,
И, кажется, его я не увижу...
Уж я не выйду в ногу с молодежью
На разлинованные стадионы,
Разбуженный повесткой мотоцикла,
Я на рассвете не вскочу с постели,
В стеклянные дворцы на курьих ножках
Я даже тенью легкой не войду.
Мне с каждым днем дышать все тяжелее,
А между тем нельзя повременить...
И рождены для наслажденья бегом
Лишь сердце человека и коня,
И Фауста бес - сухой и моложавый -
Вновь старику кидается в ребро
И подбивает взять почасно ялик,
Или махнуть на Воробьевы горы,
Иль на трамвае охлестнуть Москву.
Ей некогда. Она сегодня в няньках,
Все мечется. На сорок тысяч люлек
Она одна - и пряжа на руках.
25 июня - август 1931
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.