Придет прохлада сентября
жаре на смену.
Ты ищешь новую себя,
но перемены
в листве, траве... ты - как была,
и новым светом
горит вранье календаря
про Бабье лето.
На тех же тропках будешь ждать
в изнеможеньи,
его сим-карту истязать
стихосложеньем.
Все так же станешь посылать
судьбе проклятья,
жалеть... и снова оживать
в его объятьях...
А Петроградской стороне...
гореть... листвою!
Пусть безразлично станет мне,
кто спит с тобою!
Предвестий знаки, чушь примет
пусть мозг не дрочат!
Надежда, превратившись в бред,
Ушла из строчек...
Встанешь не с той ноги,
выйдут не те стихи.
Господи, помоги,
пуговку расстегни
ту, что под горло жмёт,
сколько сменил рубах,
сколько сменилось мод...
Мёд на моих губах.
Замысел лучший Твой,
дарвиновский подвид,
я, как смешок кривой,
чистой слезой подмыт.
Лабораторий явь:
щёлочи отними,
едких кислот добавь,
перемешай с людьми,
чтоб не трепал язык
всякого свысока,
сливки слизнув из их
дойного языка.
Чокнутый господин
выбрал лизать металл,
голову застудил,
губы не обметал.
Губы его в меду.
Что это за синдром?
Кто их имел в виду
в том шестьдесят седьмом?
Как бы ни протекла,
это моя болезнь —
прыгать до потолка
или на стену лезть.
Что ты мне скажешь, друг,
если не бредит Дант?
Если девятый круг
светит как вариант?
Город-герой Москва,
будем в восьмом кругу.
Я — за свои слова,
ты — за свою деньгу.
Логосу горячо
молится протеже:
я не готов ещё,
как говорил уже.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
