В ленивых днях пропасть и сбиться в счёте.
За домом – доски, запах, ржавый хлам.
Мушиный зуд висит на душной ноте
в саду, свисающем в дремоте
до пят, где солнечный бедлам
по мелким лопухам речною стаей бродит,
где у стены, отбросив тусклый блик,
стоит жара, как полки пыльных книг,
и звуком тешится приёмник в отвороте
степного дня, и где-то на отлёте
обиженно взвывает грузовик.
В полуденных садах – безлюдье духоты;
зрачками дремлющими свесились плоды;
рифлёный свист кузнечиков до сотен
и тысяч вёрст проходит сквозь сады,
чтоб рыльцем ткнуться в гребни и пласты
сирени разбухающей в дремоте.
Но – спят в тени. На бреющем полёте
к удушливым садам беспамятство подходит,
безоблачность, которой края нет...
Но грузовик вопит на повороте,
и степь видна на сотни жарких лет,
и пыльным облаком встаёт лениво вслед,
и тянется в безлюдьи и дремоте.
...и при слове «грядущее» из русского языка выбегают...
И. Бродский
Трижды убил в стихах реального человека,
и надо думать, однажды он эти стихи прочтет.
Последнее, что увижу, будет улыбка зека,
типа: в искусстве — эдак, в жизни — наоборот.
В темном подъезде из допотопной дуры
в брюхо шмальнет и спрячет за отворот пальто.
Надо было выдумывать, а не писать с натуры.
Кто вальнул Бориса? Кто его знает, кто!
Из другого подъезда выйдет, пройдя подвалом,
затянется «Беломором», поправляя муде.
...В районной библиотеке засопят над журналами
люди из МВД.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
