В глубоком обмороке чувств, в объятья шмяк - упала муза.
И слышен был соитья хруст в промежной фабуле француза.
Не просыхал он от любви к воспламеняющим напиткам,
И к хобби хоббитов земных, и к виноградным злым улиткам.
В бездонном платье с декольте, своей мозолистой рукою,
Он лапал склизкий силикон, ласкал рожденье прозы стоя.
Его седая маета на оголенное предплечье
Той, что была ему верна, ложилась брюхом, грея печень.
Эпизодический оскал, в минуты трезвых озарений,
Лица щетинистый овал безумьем оголял, как гений.
В виршах насилуя ее неизлечимо декадентно,
Он музу приторных рулад вертел на гриле турбулентно.
Ни разу, так он и не смог привесть в сознанье ее спермой.
Из завитков лобковых слов веночки плел, был в стельку нервный.
В глубоком обмороке чувств, в промежной фабуле француза,
Пьяна божественно, слегка кончала в междометьях муза...
Уж не за мной ли дело стало?
Не мне ль пробьет отбой? И с жизненной бразды
Не мне ль придется снесть шалаш мой и орало
И хладным сном заснуть до утренней звезды?
Пока живется нам, всё мним: еще когда-то
Нам отмежует смерть урочный наш рубеж;
Пусть смерть разит других, но наше место свято,
Но жизни нашей цвет еще богат и свеж.
За чудным призраком, который всё нас манит
И многое еще сулит нам впереди,
Бежим мы - и глаза надежда нам туманит,
И ненасытный пыл горит у нас в груди.
Но вот ударит час, час страшный пробужденья;
Прозревшие глаза луч истины язвит,
И призрак - где ж его и блеск, и обольщенья? -
Он, вдруг окостенев, как вкопанный стоит,
С закрытого лица подъемлет он забрало -
И видим мы не жизнь, а смерть перед собой.
Уж не за мной ли дело стало?
Теперь не мне ль пробьет отбой?
<1845>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
