Ну, здравствуй, маразм, ты на цыпочках входишь в мой мозг,
В мой чёрствый от времени серый ииссушеный воск.
Под черепом стало свободно, и ты заглянул,
Чихнул, осмотрелся, остался, бесстыдный манул.
Чужие стихи я давно не читаю, бухчу,
Плюю, благо ядом достану штук сто Пикачу,
Две сотни паетаф, три тысячи мелких писак –
Без яда ни дня! Это лозунг. Иначе никак!
Когда-то с душою дружил, но такая беда:
Убили мне душу проклятые ложь и еда,
И похоть с телами, от пота скользящими ниц,
И страсть унижения в скудной юдоли больниц.
От трения тел возгорелся и углем погас,
В агитку с шипеньем свернулся краплёный Пегас,
Остались лишь желчь и обида, и прочая блажь,
Да пара книжонок про Власть и бессилья багаж.
А было такое – душонка всё целилась ввысь,
Но ночью сожрала её ненасытная рысь.
Коль рожа крива, не спасут зеркала, говорят,
И пусть. Я такой, и плевал на поэтов отряд,
Змея, у которой отдавлен пожизненно хвост.
А Бог ест любовь, осиянный. И только вопрос
Опасно загнулся дугою: я жив или мёртв?
Прощай, open mind, ты бесстыдно, маразменно спёрт!
