Чужая женщина в моем укромном мире
Откинув с тела все, до туфель и чулок
Мою постель, своим единством с миром мерит
Желая то смотреть в глаза, то в потолок
Она чужая мне… и я не помню имя
Ей есть где жить, и от кого рожать детей
Чужая женщина, прекрасна как богиня
И несомненно хочет тут же стать моей
Она коньяк мне принесла и шоколада
Я ей букет поднес, с десятком нежных слов
Она трудилась, словно целая бригада
Моей щетиной нежность кожи исколов
Она пришла, не знаю, с ада или рая
Коньяк не тронув, шоколад, вкушая с уст
Она пришла ко мне, но все-таки чужая
Чтобы услышать сердца стук, суставов хруст
Чужая женщина… опять в моей кровати
Я долго прячу душу в дыме сигарет
С небес паду на землю, а она подхватит
Не постесняясь быть чужой так много лет
не другую ищет мужчина, не лучшую , а новую жегщину, т.е. чужую.(с)
смутило-Откинув с тела все, до туфель и чулок.
это мне так кажется"с "лишнее.
или.. отринув всё-от туфель до чулок.
ещё"бригада"показалось тут чужим словом. приземлённым каким-то.
и в этом случае-Она пришла, не знаю, с ада или рая... "с "как-то не вписывается
или- она пришла расставшись с адом или раем.. как не вариант,но идея
стихотворение показалось интересным.
ну... бригада - это кусочек иронии причём над собой же
если без с... не получится по тех причинам... да и криминала я в той строке не вижу... шероховата - да... но не смертельно
по последнему пункту пардон муа... не согласен совсем
хорошо, расстанемся в полном несогласии, но довольные беседой.)приняла ваш пардон и муа с ним)))
главное чтоП до драки не дошло)))
и то.)))
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Спать, рождественский гусь,
отвернувшись к стене,
с темнотой на спине,
разжигая, как искорки бус,
свой хрусталик во сне.
Ни волхвов, ни осла,
ни звезды, ни пурги,
что младенца от смерти спасла,
расходясь, как круги
от удара весла.
Расходясь будто нимб
в шумной чаще лесной
к белым платьицам нимф,
и зимой, и весной
разрезать белизной
ленты вздувшихся лимф
за больничной стеной.
Спи, рождественский гусь.
Засыпай поскорей.
Сновидений не трусь
между двух батарей,
между яблок и слив
два крыла расстелив,
головой в сельдерей.
Это песня сверчка
в красном плинтусе тут,
словно пенье большого смычка,
ибо звуки растут,
как сверканье зрачка
сквозь большой институт.
"Спать, рождественский гусь,
потому что боюсь
клюва - возле стены
в облаках простыни,
рядом с плинтусом тут,
где рулады растут,
где я громко пою
эту песню мою".
Нимб пускает круги
наподобье пурги,
друг за другом вослед
за две тысячи лет,
достигая ума,
как двойная зима:
вроде зимних долин
край, где царь - инсулин.
Здесь, в палате шестой,
встав на страшный постой
в белом царстве спрятанных лиц,
ночь белеет ключом
пополам с главврачом
ужас тел от больниц,
облаков - от глазниц,
насекомых - от птиц.
январь 1964
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.