А нам, убогим, закон не писан, когда приспичило пострадать. -
и я упрямо рвусь за кулисы по понедельникам и средам,
и я не знаю паролей-явок, но сунусь в клетку к голодным львам
с корзинкой красно-зеленых яблок. Ну да. Бедовая голова.
Зато всегда оставалась доброй. Но вот - та черная полоса
где он, тот самый. Печальный образ. И кто-то должен - его спасать
от реформаторов, прохиндеев и всех, кто смотрит нехорошо.
Он так прекрасен с одной идеей и книжкой Бродского за душой.
Заняться б чем-то не слишком дельным да жить по-тихому, не греша.
Но не построят в округе мельниц - и что несчастному совершать?
Лишь покрывать недобитых принцев и их прокуренных королев.
А мне не лезть бы, как говорится, - так здравомыслие на нуле, -
и получаю копьем под ребра. Из-за намерений. Да, благих.
Я знаю, знаю.
"Ты тоже добрый".
Но мы зачем-то слегка враги.
Бессмысленное, злобное, зимой
безлиственное, стадии угля
достигнувшее колером, самой
природой предназначенное для
отчаянья, - которого объем
никак не калькулируется, - но
в слепом повиновении своем
уже переборщившее, оно,
ушедшее корнями в перегной
из собственных же листьев и во тьму -
вершиною, стоит передо мной,
как символ всепогодности, к чему
никто не призывал нас, несмотря
на то, что всем нам свойственна пора,
когда различья делаются зря
для солнца, для звезды, для топора.
1970
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
