А нам, убогим, закон не писан, когда приспичило пострадать. -
и я упрямо рвусь за кулисы по понедельникам и средам,
и я не знаю паролей-явок, но сунусь в клетку к голодным львам
с корзинкой красно-зеленых яблок. Ну да. Бедовая голова.
Зато всегда оставалась доброй. Но вот - та черная полоса
где он, тот самый. Печальный образ. И кто-то должен - его спасать
от реформаторов, прохиндеев и всех, кто смотрит нехорошо.
Он так прекрасен с одной идеей и книжкой Бродского за душой.
Заняться б чем-то не слишком дельным да жить по-тихому, не греша.
Но не построят в округе мельниц - и что несчастному совершать?
Лишь покрывать недобитых принцев и их прокуренных королев.
А мне не лезть бы, как говорится, - так здравомыслие на нуле, -
и получаю копьем под ребра. Из-за намерений. Да, благих.
Я знаю, знаю.
"Ты тоже добрый".
Но мы зачем-то слегка враги.
Весь в сазаньих плавниках,
Лес висит, седея.
Видно, нет меня никак,
Это снюсь себе я.
Лето в золоте до крыш
На родной сторонке,
А лицо мое – камыш
В водяной воронке.
Был я голосом высок
В дружеском совете,
Но рассыпался в песок –
Нет меня на свете.
Сплю – и нет меня во сне,
Только рыба на сосне.
Смотрит дерево в ручей
Головой опрятной,
Потому что нет ключей
От воды обратной.
Привыкай висеть ковшом
В тесном небе небольшом,
Для того и поднят.
В прежнем городе твоем
Тени сходят в водоем,
Ничего не помнят.
Смотрят в воду: лес высок,
Звезды сброшены в песок.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
