«Прекратите шептаться!»
Коротенький степ выбил учительский карандаш.
А за окнами лёгкие, снежные хлопья.
Там –
январcкая стынь цедит горечь хвои с мандариновой коркой…
Здесь -
параграф. С подпунктами. О
последовательных превращениях высших приматов в…
Ха! - они уж читать научились.
Тихо, тихо… Читают…
Бедные обезьяны.
Ну и пусть. Мы – воюем!
(Прекратите… Ага. Мой эсминец – подорван! Половина – в огне!
Дэ – один! Снова мимо. Ка - три! Однопалубный катер – убит!
Рядом с крейсером. Мимо. Опять повезло.
Не спешить, догадаться, проникнуть в стратегию…)
«Чёрт!» - какие у Жукова острые локти - «Больно же..»
«А теперь, закрываем учебники, и… »
Злая фея…
Вдруг замерло всё - дым из труб и огонь из орудий.
«Ладно, потом, доиграем…»
….
Доиграем…
Ветер Балтики «ломит» вдоль невской воды,
задувает в проулки, во дворики, в арки -
мечет пОд ноги листья.
С каждым резким порывом твоя сигарета короче,
остаётся - на пару затяжек...
«Ну, бывай...»
Обжигающий ветер с залива.
Злая фея…
Эскадра потоплена полностью.
Лишь последняя шлюпка крадётся вдоль берега.
На корме, под брезентом, от холода скорчившись, спит
спасённая обезьянка.
Что ей снится?
Пушистые, легкие хлопья. Облачка, оторвавшиеся от больших облаков?
Нет… это что–то другое… забыла…
Говорят, скоро ветер уймётся и станет теплее.
Может быть, это снег? На завтра обещанный снег?
Перемирия?
Снег примирения.
Кораблей больше нет.
Белые флаги.
Баста.
Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
Бытие, 32, 26.
Всё снаружи готово. Раскрыта щель. Выкарабкивайся, балда!
Кислый запах алькова. Щелчок клещей, отсекающих навсегда.
Но в приветственном крике – тоска, тоска. Изначально – конец, конец.
Из тебе предназначенного соска насыщается брат-близнец.
Мой большой первородный косматый брат. Исполать тебе, дураку.
Человек – это тот, кто умеет врать. Мне дано. Я могу, могу.
Мы вдвоем, мы одни, мы одних кровей. Я люблю тебя. Ты мой враг.
Полведра чечевицы – и я первей. Всё, свободен. Гуляй, дурак.
Словно черный мешок голова слепца. Он сердит, не меня зовёт.
Невеликий грешок – обмануть отца, если ставка – Завет, Завет.
Я – другой. Привлечен. Поднялся с колен. К стариковской груди прижат.
Дело кончено. Проклят. Благословен. Что осталось? Бежать, бежать.
Крики дикой чужбины. Бездонный зной. Крики чаек, скота, шпанья.
Крики самки, кончающей подо мной. Крики первенца – кровь моя.
Ненавидеть жену. Презирать нагой. Подминать на чужом одре.
В это время мечтать о другой, другой: о прекрасной сестре, сестре.
Добиваться сестрицы. Семь лет – рабом их отца. Быть рабом раба.
Загородки. Границы. Об стенку лбом. Жизнь – проигранная борьба.
Я хочу. Я хочу. Насейчас. Навек. До утра. До последних дат.
Я сильнее желания. Человек – это тот, кто умеет ждать.
До родимого дома семь дней пути. Возвращаюсь – почти сдаюсь.
Брат, охотник, кулема, прости, прости. Не сердись, я боюсь, боюсь.
...Эта пыль золотая косых песков, эта стая сухих пустот –
этот сон. Никогда я не видел снов. Человек? Человек – суть тот,
кто срывает резьбу заводных орбит, дабы вольной звездой бродить.
Человек – это тот, кто умеет бить. Слышишь, Боже? Умеет бить.
Равнозначные роли живых картин – кто по краю, кто посреди?
Это ты в моей воле, мой Господин. Победи – или отойди.
Привкус легкой победы. Дела, дела. Эко хлебово заварил.
Для семьи, для народа земля мала. Здесь зовут меня - Израиль.
Я – народ. Я – семья. Я один, как гриб. Загляни в себя: это я.
Человек? Человек – он тогда погиб. Сыновья растут, сыновья.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
