Пролетит над мостовой
Вдоль раскидистых деревьев
Лох печальный, чудо в перьях -
Светлый ангел неземной.
Повстречается со мной -
Он туда, а я оттуда,
Огорчать его не буду
Тем, что кончилось вино.
Вымер сельский магазин,
Милый сердцу продуктовый...
- Ангел, черт, не важно, кто Вы,
Не пытайтесь тормозить!
Ангел, синий, в куполах,
Задержавшись на мгновенье,
Мне ответит:
- Трубы, Веня,
Так горят - спаси Аллах...
Почему не расскажу
Повстречавшемуся чуду
Весть о том, что злые люди
Превратили сказку в жуть?
Потому не расскажу:
Этот ангел жив надеждой -
Он летит, а я, как прежде,
По сырой земле хожу.
У всего есть предел: в том числе у печали.
Взгляд застревает в окне, точно лист - в ограде.
Можно налить воды. Позвенеть ключами.
Одиночество есть человек в квадрате.
Так дромадер нюхает, морщась, рельсы.
Пустота раздвигается, как портьера.
Да и что вообще есть пространство, если
не отсутствие в каждой точке тела?
Оттого-то Урания старше Клио.
Днем, и при свете слепых коптилок,
видишь: она ничего не скрыла,
и, глядя на глобус, глядишь в затылок.
Вон они, те леса, где полно черники,
реки, где ловят рукой белугу,
либо - город, в чьей телефонной книге
ты уже не числишься. Дальше, к югу,
то есть к юго-востоку, коричневеют горы,
бродят в осоке лошади-пржевали;
лица желтеют. А дальше - плывут линкоры,
и простор голубеет, как белье с кружевами.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
