скелеты солдат под стенами неаполя
изъедены галльской болезнью
их злоключения и невзгоды
будут сокрыты в гробнице забвения
когда-нибудь археолог выкопает мои кости
и генетический анализ покажет
что я был испанским матросом
на одном из суден колумба
моя нога ступала по изрезанным побережьям
эспаньолы и гуанхани
в дебрях дождевых лесов
скользила твоя робкая тень
учёные предположат
что я заразился сифилисом
от туземки
но никто не узнает что я
стоял на борту санта-марии
когда мы отплывали с утренним приливом
и смотрел на тебя пылко и нежно
пока берег не скрылся в туманной мгле
Река валяет дурака
и бьет баклуши.
Электростанция разрушена. Река
грохочет вроде ткацкого станка,
чуть-чуть поглуше.
Огромная квартира. Виден
сквозь бывшее фабричное окно
осенний парк, реки бурливый сбитень,
а далее кирпично и красно
от сукновален и шерстобитен.
Здесь прежде шерсть прялась,
сукно валялось,
река впрягалась в дело, распрямясь,
прибавочная стоимость бралась
и прибавлялась.
Она накоплена. Пора иметь
дуб выскобленный, кирпич оттертый,
стекло отмытое, надраенную медь,
и слушать музыку, и чувствовать аортой,
что скоро смерть.
Как только нас тоска последняя прошьет,
век девятнадцатый вернется
и реку вновь впряжет,
закат окно фабричное прожжет,
и на щеках рабочего народца
взойдет заря туберкулеза,
и заскулит ошпаренный щенок,
и запоют станки многоголосо,
и заснует челнок,
и застучат колеса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
