— Слабый снимает с себя ношу и тем утешает себя, что слаб – а я взваливаю, я не сброшу, я наверное из тех баб, про которых Некрасов писал с восхищеньем, что входят в горящие помещенья, ищут что-то, что жизни важней… Что, кроме силы осталось во мне? Скажите, я всё ещё женщина? Не сломана, никому не обещана, искушена, сама искушаю – чем я себя утешаю? – Сказками… я сотворяю миры… а нужнее всего состоянье игры – только и живём, покуда играем. Знаете, что называется раем? – вот это особое состояние, когда заметно от души сияние.
— Ты ж поэт настоящий, у тебя дар редкий…
— И ни с чьёго стола объедки я подбирать не буду – своими ногами пройду повсюду, своими глазами увижу – взвалю – наживу грыжу – пройду, не получится – пролечу… Не потому, что я так хочу, а просто поэту нельзя иначе, а всё остальное – чушь собачья.
Колокольный звон над Римом
кажется почти что зримым,-
он плывет, пушист и густ,
он растет, как пышный куст.
Колокольный звон над Римом
смешан с копотью и дымом
и с латинской синевой,-
он клубится, как живой.
Как река, сорвав запруду,
проникает он повсюду,
заливает, глушит, топит
судьбы, участи и опыт,
волю, действия и думы,
человеческие шумы
и захлестывает Рим
медным паводком своим.
Колокольный звон над Римом
кажется неутомимым,-
все неистовей прилив
волн, идущих на прорыв.
Но внезапно миг настанет.
Он иссякнет, он устанет,
остановится, остынет,
как вода, куда-то схлынет,
и откатится куда-то
гул последнего раската,-
в землю или в небеса?
И возникнут из потопа
Рим, Италия, Европа,
малые пространства суши -
человеческие души,
их движения, их трепет,
женский плач и детский лепет,
рев машин и шаг на месте,
шум воды и скрежет жести,
птичья ярмарка предместий,
милой жизни голоса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
