и как меж террабайтов траффика мелькает вдруг суть вещей,
так однажды средь дикой африки, (не манили его вообще
ни глубины небесной выси, ни озёр чадящих жара)
накрыв парусиной лысину, обреченно шагал жираф.
нет, не как шагали из Гамельна с ощущеньем своей вины,
а как уходили в изгнание офицеры гражданской войны.
он шагал тяжело, невесело, утопая в песке пустынь,
а душа ничего не весила. говорили - оставь, остынь,
но шагал он, покинув родину, летом шагал и зимой,
а в газетах писали, что вроде он обошел уже шар земной.
вам покажется, что ж - безумие, и куда он сорвался - шут.
так на черных склонах везувия распускается парашют.
здесь не место бездушной логике, это глубже любых основ,
так вас мама целует в лобик и желает приятных снов,
тотчас же подкроватное чудище растворяется словно тень.
нелогичная вера в будущее, в новый солнечный день -
это то, что наверное в детстве мы ощущали как солнце, как
воздух. осень затем, естественно, оборвёт лепестки с цветка,
и уже на заводах ли, фабриках, в пыльных офисах ли - планктон.
Ордена и аксельбанты
в красном бархате лежат,
и бухие музыканты
в трубы мятые трубят.
В трубы мятые трубили,
отставного хоронили
адмирала на заре,
все рыдали во дворе.
И на похороны эти
местный даун,
дурень Петя,
восхищённый и немой,
любовался сам не свой.
Он поднёс ладонь к виску.
Он кривил улыбкой губы.
Он смотрел на эти трубы,
слушал эту музыку .
А когда он умер тоже,
не играло ни хрена,
тишина, помилуй, Боже,
плохо, если тишина.
Кабы был постарше я,
забашлял бы девкам в морге,
прикупил бы в Военторге
я военного шмотья.
Заплатил бы, попросил бы,
занял бы, уговорил
бы, с музоном бы решил бы,
Петю, бля, похоронил.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
