Я рисую некрофилию мокрыми руками на измазанном стекле
Развратные тени бесстыдно выгибаются под моим языком
Я заползаю под чью-то кожу, лаская вены горячими изломанными пальцами
Я поедаю чужие сны
Насилую податливые фобии до хруста в позвоночнике
Выпей меня, я истекаю твоим сладким ядом и терпким мёдом
Слижи мои волосы, они прорастут в твоих глазницах
Разрежь меня на кусочки
Проглоти меня
Я хочу прикасаться к тебе изнутри
Вот здесь я жил давным-давно - смотрел кино, пинал говно и пьяный выходил в окно. В окошко пьяный выходил, буровил, матом говорил и нравился себе и жил. Жил-был и нравился себе с окурком "БАМа" на губе.
И очень мне не по себе, с тех пор как превратился в дым, а также скрипом стал дверным, чекушкой, спрятанной за томом Пастернака - нет, не то.
Сиротством, жалостью, тоской, не музыкой, но музыкой, звездой полночного окна, отпавшей литерою "а", запавшей клавишею "б":
Оркестр играет н тру е - хоронят Петю, он де ил. Витюр хмуро р скурил окурок, ст рый ловел с, стоит и пл чет дядя Ст с. И те, кого я сочинил, плюс эти, кто вз пр вду жил, и этот двор, и этот дом летят н фоне голу ом, летят неведомо куд - кр сивые к к никогда.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
