"Я в этот мир пришел, как все, нагой..."
Voha (За судьбу...)http://www.reshetoria.ru/user/Voha/index.php?id=20614&page=1&ord=0
Я вышел в мир не так, как все. Ногой!
К тому же – левой, бля! Но я не сдался,
Хоть сразу понял – влип! Ступил другой.
Упал. И встал. Упал и вновь поднялся.
Вот так и кувыркался я с тех пор.
Хотел наверх, но та ж етитска сила
стараниям моим наперекор
опять к земле тянула и давила.
И видел я – ей только бы хамить,
она считает, стерва, что всесильна.
Кончай, жена, на психику давить -
и так болит, мучительно и сильно.
Не спрашивай, куда я дел пальто,
и чья на мне фуфайка-телогрейка,
Не в шмотках счастье. Понял я зато,
что сила та – индейка, не злодейка.
Поняв, я встал – красивый сам собой,
в пальто от «гучи», в туфлях от «армани»,
и вышел в мир, как надо, - головой,
и только опосля того - ногами.
На фоне Афонского монастыря
потягивать кофе на жаркой веранде,
и не вопреки, и не благодаря,
и не по капризу и не по команде,
а так, заговаривая, говоря.
Куда повело... Не следить за собой.
Куда повело... Не подыскивать повод.
И тычется тучное (шмель или овод?),
украшено национальной резьбой,
создание и вылетает на холод.
Естественной лени живое тепло.
Истрёпанный номер журнала на пляже
Ты знаешь, что это такое. Число
ушедших на холод растёт, на чело
кладя отпечаток любви и пропажи,
и только они, и ещё кофейку.
И море, смотри, ни единой медузы.
За длинные ноги и чистые узы!
Нам каяться не в чем, отдай дураку
журнал, на кавказском базаре арбузы,
и те, по сравнению с ним на разрез —
белее крыла голодающей чайки.
Бессмысленна речь моя в противовес
глубоким речам записного всезнайки,
с Олимпа спорхнул он, я с дерева слез.
Я видел, укрывшись ветвями, тебя,
я слышал их шёпот и пение в кроне.
И долго молчал, погружённый в себя,
нам хватит борозд на господней ладони,
язык отпуская да сердце скрепя.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
