Земля переварит всех.
Покроется маргаритками.
Под плитами
шоколадными плитками
Гроба конфетный фантик.
Сладка смерть, как пьяный десантник.
Арбузом по голове.
Освежиться в фонтан.
Позеленевшей траве
без разницы, пышный стан
Или тощий брюнет.
Кроме солнца, иного спасителя нет.
Слабопрожаренный почвогрунт.
Чаще булыжник, реже корунд.
Чаще сорняк прорастает, чем роза.
Глупо корчиться от передоза,
Чтоб превратиться буквально в пырей.
Много травки, мало людей.
Торговец-кидала Ашот
Распадётся на пыльный осот.
Художница-лесбиянка
Рисовала цветочками танки –
Станет после фаллической травкой,
Голубою фиалкой.
Человечий, удушливый, углекислый,
Парниковый, смердящий, провислый...
Каждый листик молчком обратит в кислород.
И дыханье польётся розаном рот в рот.
Голое тело, бесполое, полое, грязное
В мусорный ящик не влезло — и брошено около.
Это соседи, отъезд своей дочери празднуя,
Выперли с площади куклу по кличке Чукоккала.
Имя собачье её раздражало хозяина.
Ладно бы Катенька, Машенька, Лизонька, Наденька...
Нет ведь, Чукоккалой, словно какого татарина,
Дочка звала её с самого детского садика.
Выросла дочка. У мужа теперь в Лианозове.
Взять позабыла подругу счастливого времени
В дом, где супруг её прежде играл паровозами
И представлялся вождём могиканского племени.
Голая кукла Чукоккала мёрзнет на лестнице.
Завтра исчезнет под влажной рукою уборщицы.
Если старуха с шестого — так та перекрестится.
А молодая с девятого — и не поморщится.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
