По весне открываются окна чуть-чуть или настежь,
Выпуская сюжеты квартирных историй наружу.
Сквозь москитные сетки ритмично ругается Настя,
Защищая свой мир от всегда раздражённого мужа.
Огрызается Федька на вечный бубнёж бабы Мани,
Не справляясь с бушующим юным весенним гормоном.
Ведь Тамара с Петром, что снимают квартиру под нами,
Веселят и смущают вечерним и утренним стоном.
Слева Ирка пытается жить по режиму младенца,
Разрываясь порой у окна в одиноких рыданьях.
Справа ванна напротив окна, и в одном полотенце
Бродит в поисках счастья самец в перманентных свиданьях.
Рассекречены коды историй живущих в квартире,
Где у каждого свой Дон Жуан и своя Мона Лиза,
Где раскрытые окна в прямом сообщают эфире
Миллионы историй, летящих над каждым карнизом.
Боясь расплескать, проношу головную боль
в сером свете зимнего полдня вдоль
оловянной реки, уносящей грязь к океану,
разделившему нас с тем размахом, который глаз
убеждает в мелочных свойствах масс.
Как заметил гном великану.
В на попа поставленном царстве, где мощь крупиц
выражается дробью подметок и взглядом ниц,
испытующим прочность гравия в Новом Свете,
все, что помнит твердое тело pro
vita sua - чужого бедра тепло
да сухой букет на буфете.
Автостадо гремит; и глотает свой кислород,
схожий с локтем на вкус, углекислый рот;
свет лежит на зрачке, точно пыль на свечном огарке.
Голова болит, голова болит.
Ветер волосы шевелит
на больной голове моей в буром парке.
1974
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
