Татьянин день уже прошёл,
А папа… дочку – поздравляет:
Неужто ж он с ума сошёл,
Ей всякого всего желает?
Глушко Татьянин – новый День!
Ликует папино сердечко:
У дочки вновь Рожденья День!
Шампанское, друзья, колечко…
(Коньяк в рюмашечку налив,
Он вспоминает все мгновенья…).
Поёт душа его мотив,
Отточенный до изумленья
За годы все, когда он жил
Душой и сердцем с нею рядом,
Рассветом каждым дорожил:
«А вдруг да что…». И томным взглядом
В тот миг измерив потолок,
Летел через пространства мира,
Едва заслышав голосок!
Нет в жизни большего кумира
И лекаря сильнее нет, чем свет
Её очей прекрасных, из сердца голосок...
Встанешь не с той ноги,
выйдут не те стихи.
Господи, помоги,
пуговку расстегни
ту, что под горло жмёт,
сколько сменил рубах,
сколько сменилось мод...
Мёд на моих губах.
Замысел лучший Твой,
дарвиновский подвид,
я, как смешок кривой,
чистой слезой подмыт.
Лабораторий явь:
щёлочи отними,
едких кислот добавь,
перемешай с людьми,
чтоб не трепал язык
всякого свысока,
сливки слизнув из их
дойного языка.
Чокнутый господин
выбрал лизать металл,
голову застудил,
губы не обметал.
Губы его в меду.
Что это за синдром?
Кто их имел в виду
в том шестьдесят седьмом?
Как бы ни протекла,
это моя болезнь —
прыгать до потолка
или на стену лезть.
Что ты мне скажешь, друг,
если не бредит Дант?
Если девятый круг
светит как вариант?
Город-герой Москва,
будем в восьмом кругу.
Я — за свои слова,
ты — за свою деньгу.
Логосу горячо
молится протеже:
я не готов ещё,
как говорил уже.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
