Листья прощаются с ветками, ветром... со мной.
Время дождливо мурлычет, совсем по-кошачьи,
тянется долго сомнамбулой, серой волной,
кажется, даже — оно непременно заплачет...
Нежно обнимет, и станет шептать о тебе.
Клёны протянут свои обнаженные руки,
будут молиться. А осень устроит побег,
чтоб вечерами зима умирала от скуки.
Чтобы застыла снежинкою на рукаве
память об этих неловких и грустных минутах,
о листопаде прощальном и жухлой траве,
о замерзающих чувствах, о нас. И как будто
жизнь не кончается — плавится времени лёд.
Листья последние — желтый разлучный довесок...
...Мы расстаёмся на много столетий вперёд.
Семь раз отмерив, один — по живому отрезав.
В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты, где выглядят смешно и жалко сирень и прочие цветы, есть дом шестнадцатиэтажный, у дома тополь или клен стоит ненужный и усталый, в пустое небо устремлен; стоит под тополем скамейка, и, лбом уткнувшийся в ладонь, на ней уснул и видит море писатель Дима Рябоконь.
Он развязал и выпил водки, он на хер из дому ушел, он захотел уехать к морю, но до вокзала не дошел. Он захотел уехать к морю, оно — страдания предел. Проматерился, проревелся и на скамейке захрапел.
Но море сине-голубое, оно само к нему пришло и, утреннее и родное, заулыбалося светло. И Дима тоже улыбнулся. И, хоть недвижимый лежал, худой, и лысый, и беззубый, он прямо к морю побежал. Бежит и видит человека на золотом на берегу.
А это я никак до моря доехать тоже не могу — уснул, качаясь на качели, вокруг какие-то кусты. В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
