Здравствуй, мой друг заочный, возможно поздно
буквами пачкать лист, а планету скорбью.
Скольких, как мы с тобой отпевали розно,
скольким суглинок в печень и к изголовью?
Я не к тому, что зонт, не к тому, что ливень,
я не к тому, чтоб почву точить когтями –
это у Спилберга есть непонятный Стивен.
Ты мне скажи: бывало, чтоб ты горстями
жар загребал и плевал в потолок с дивана,
цыкал зубами от аntinori брюквой;
может от ожидания чистогана
ты позабыл, как слогом владеть и буквой?
Если бы так, то ты бы не был Страшилой,
я – Гудрым Мудвином, что до красна не греет.
Друг мой заочный, позволь мне поставить ссылку
в эту вселенную, где твой цветок алеет…
Серый коршун планировал к лесу.
Моросило, хлебам не во зло.
Не везло в этот раз Ахиллесу,
Совершенно ему не везло,
И копье, как свихнувшийся дятел,
Избегало искомых пустот.
То ли силу былую утратил,
То ли Гектор попался не тот.
Не везло Ахиллесу – и точка.
Черной радуги мокли столпы.
И Терсит, эта винная бочка,
Ухмылялся ему из толпы.
Тишина над судами летела,
Размывала печаль берега.
Все вернее усталого тела
Достигали удары врага.
Как по липкому прелому тесту
Расползались удары меча.
Эта битва текла не по тексту,
Вдохновенный гекзаметр топча.
И печаль переполнила меру,
И по грудь клокотала тоска.
Агамемнон молился Гомеру,
Илиаде молились войска.
Я растягивать притчу не стану,
Исходя вдохновенной слюной.
В это утро к ахейскому стану
Вдохновенье стояло стеной.
Все едино – ни Спарты, ни Трои,
Раскололи кифару и плуг.
Мы одни среди пролитой крови,
Мы одни – посмотрите вокруг.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
