Это гул беззвучной крови в жилах рек?
Это смех лучей на коже белых век?
Или, может, это стих и ветер слов
Катит резво по «железке» без углов?
- Кто милее, – крикну, – эхо или я?
Хохот краткий и от скал отпрыгнет: - Я!
-Ах, ты хитрое лесное существо!
Всех милее? Да, конечно! – Эхо: - Во!
Спорить с ним – что против ветра пыль кидать.
Лучше стану молча землю целовать.
Слушать, как рождает звуки тишина,
Как движением наполнена волна,
Меж деревьев мысью скачет по верхам,
Прячет звуки, начат нечет чудесам:
Глухо брякнет шишка в омут старых игл,
Шасть на свет – трава поднимется на выгон,
- «Хьют» и «хьют», – хихичет зяблик на заре,
- «Солнце встало!», – и зарянка в имбире.
Звуки прыгают, сминаются, живут
И, послушные чьему-то ведовству,
То растут, то опадают, то плывут.
Это эхо – несравненный переплут.
Ни страны, ни погоста
не хочу выбирать.
На Васильевский остров
я приду умирать.
Твой фасад темно-синий
я впотьмах не найду.
Между выцветших линий
на асфальт упаду.
И душа, неустанно
поспешая во тьму,
промелькнет над мостами
в петроградском дыму,
и апрельская морось,
над затылком снежок,
и услышу я голос:
- До свиданья, дружок.
И увижу две жизни
далеко за рекой,
к равнодушной отчизне
прижимаясь щекой -
словно девочки-сестры
из непрожитых лет,
выбегая на остров,
машут мальчику вслед.
1962
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
