Полчаса простоя: утомила пальчики нить. Уходить не стоит: Пенелопою мне не быть, из меня ткачиха – посмеяться и бросить вон, так что сяду тихо, не выглядывая из окон. Пусть финал так близок – я не скрою своей мечты: я не жду Улисса, пока рядом прелестный ты, с долгим тёмным взглядом, очередной жених (их такое стадо, ты не хуже многих из них)
Улыбнусь лукаво, проведу рукой по груди… Ну какой ты, право! Погляди на меня, погляди! Подойди поближе, что уселся там, вдалеке? – всё равно я вижу: бьётся жилочка на виске, - всё равно я слышу (ох, такое скрыть нелегко), как ты быстро дышишь, - а румянец прикрыл рукой, и – на ногу закинул ногу, и так жадно блестят глаза… Как юнец, ей-Богу, - иль не ясно? –
я тоже за
Пусть здесь нет кровати, я работу свою – на пол; полчаса нам хватит. Будет мало – добавим пол… Как же ты неистов, не оставь на бедре следа! – Я не жду Улисса. Не могу. Я устала ждать. Он без всякой свадьбы мне неверен там сотни раз, а мне здесь – рыдать бы, не сводить бы с окошка глаз. Тяжело, поверь мне, и вообще-то женой бывать, но женою верной тяжелее быть во сто крат!
Днём я тку прилежно – ночью всё распущу сама: женихов же нежных нужен повод мне принимать! Облегчаю муку: роль примерно ждущей жены (предлагают руку, но не руки их мне нужны). Из возможных судеб мне – бесцельность и пустота!.. Кто меня осудит – пусть попробует столько ждать. (В голове ни мысли: разум выключить – и вперёд!) Я не жду Улисса. Я не верю, что он придёт
И такая близость (мне спасенье) – ужели грех? Я не жду Улисса – единственного из всех, единственного в этой и в любой другой стороне, единственного на свете - кто только и нужен мне
Рабочий, медик ли, прораб ли -
Одним недугом сражены -
Идут простые, словно грабли,
России хмурые сыны.
В ларьке чудовищная баба
Дает "Молдавского" прорабу.
Смиряя свистопляску рук,
Он выпил, скорчился - и вдруг
Над табором советской власти
Легко взмывает и летит,
Печальным демоном глядит
И алчет африканской страсти.
Есть, правда, трезвенники, но
Они, как правило, говно.
Алкоголизм, хоть имя дико,
Но мне ласкает слух оно.
Мы все от мала до велика
Лакали разное вино.
Оно прелестную свободу
Сулит великому народу.
И я, задумчивый поэт,
Прилежно целых девять лет
От одиночества и злости
Искал спасения в вине,
До той поры, когда ко мне
Наведываться стали в гости
Вампиры в рыбьей чешуе
И чертенята на свинье.
Прощай, хранительница дружбы
И саботажница любви!
Благодарю тебя за службу
Да и за пакости твои.
Я ль за тобой не волочился,
Сходился, ссорился, лечился
И вылечился наконец.
Веди другого под венец
(Молодоженам честь и место),
Форси в стеклянном пиджаке.
Последний раз к твоей руке
Прильну, стыдливая невеста,
Всплакну и брошу на шарап.
Будь с ней поласковей, прораб.
1979
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
