Вот так бы и умерла
в наушниках,
в которых твой голос живёт.
Вот так бы летела
за песней
твоей негромкой
в далекое царство небесное,
где прошлое
вместе с неясным будущим
меня поджидают
за еле заметной
кромкой.
Вот так бы и умерла,
проваливаясь
в облаков холодных снегА,
улыбаясь музыке неба
и твоим
тихим словам,
охраняющим
долгий мой
апокалипсис -
до последнего шага,
до разрыва гитарной струны
и молчания навсегда...
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
