Вот. подписываюсь под каждым словом первого оратора
блин, ничего не поняла из образов) но красиво звучит
Согласен с последним оратором. Красивый ребус, понятный только автору.
Согласна с последними отзывами тоже. Но тут, кажется, стих из цикла какого-то, я припоминаю, и тогда это совсем другое дело. Да, красота.)
Блин, да какой там ребус. Более ясного и позрачного языка образов редко где встречал. И ассоциативных смысловых пластов здесь хватает. Прекрасное стихотворение.
Ну, что вы всё - блин да блин...)
Интертрепацию - в студию, битте. Один вопрос: "Ты" (она) - это кто? И всё станет ясно.)
Хорошо, Наташа. Я не буду всё же разжёвывать весь текст не имея на то благословения автора, но дам вполне очевидные наводки а параллели. Во первых образ купания в туманной ванне матерью любимого, но непознанного ей деревянного ребёнка. Здесь и крещение и поклонение. Вообще образ Пиноккио — сказочное отображение евангельского образа Христа. Владелец кукольного театра Манджофоко (пожиратель огня) — сказочное отображение евангельского Ирода. Предавшие Пиноккио его «добрые друзья» Кот и Алиса соответствуют предавшему Христа Иуде Искариоту. Отец Пиноккио Джеппето и Девочка с лазурными волосами символизируют Бога-Отца и Богородицу. Но у Сергея ещё и образ грядущего спасения рая (золотой ключик), которого нет у Гальдони, но есть у Толстого. Здесь и предчувствие страданий Сына Матерью. Весь текст этим пронизан, особенно финальный плющ сквозь туман.
Ничего себе... Я сомневался долго, но после этих ваших слов, Владимир, стих Сергея - в "избранное" (похоже, еще и "золотое"). Вот бы кому порезонерить в шорте хоть недельку...:) Браво!
Спасибо, Володя.) Недавно, как раз, много говорилось о Буратине и его "подельниках" в связи со стихом Аэрозоля. Так там Папа Карло был Карлом Марксом, кажется. Что-то я запуталась в этих толкованиях. Для меня Харон, Буратино, и Мальвина – Богородица – Креститель(?) в одном флаконе – многовато, если честно. Мне кажется, что смысл стиха проще, нежнее. Я надеюсь на это.)
> Насчет статьи про буратино это конечно, фэйс палм. Интересно кто автор русский или иностранец? Сейчас по моему любой литературоведческий бред может быть опубликован где-нибудь. Вот я, например, в журнале Новый Мир читал статью про Незнайку. Оказывается, Незнайка - это проклятый поэт (ударение на О) да еще и художник пост-импрессионист. Все остальные коротышки - это обывательское болото. Автор статьи - аспирант МГУ.
Вини-пух вот тоже, говорят, вознесся... И Карлсон.
И Карлсон, и Шива, и Чичиков с Маниловым, и Воланд со свитой, и Винни Пух и все все все. Это поэзия Макс, это не проза. Здесь все возносятся и слава Богу.
Макс, ну во первых не бред. Да это и не имеет значения, как Вы не понимаете? Есть шиокоизвестный факт который мастерски и виртуозно использует автор в качестве образа.Ну при чём здесь аспирант МГУ?
Действительно, Наташа, вспомнил это обсуждение))) Там Пьеро - это Блок). Не знаю про Толстого, но то что произведение Гальдони является неким евангельским парафразом - это довольно известный и доказанный литератуоведческий факт. Погуглите если недоверяете мне на слово. А сысл стиха нежный и простой, и глубокий.)
Спасибо всем.
Кто я без вас? Никто. Сотрсение воздуха, слов...
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Поэты живут. И должны оставаться живыми.
Пусть верит перу жизнь, как истина в черновике.
Поэты в миру оставляют великое имя,
затем, что у всех на уме - у них на языке.
Но им все трудней быть иконой в размере оклада.
Там, где, судя по паспортам - все по местам.
Дай Бог им пройти семь кругов беспокойного лада,
По чистым листам, где до времени - все по устам.
Поэт умывает слова, возводя их в приметы
подняв свои полные ведра внимательных глаз.
Несчастная жизнь! Она до смерти любит поэта.
И за семерых отмеряет. И режет. Эх, раз, еще раз!
Как вольно им петь.И дышать полной грудью на ладан...
Святая вода на пустом киселе неживой.
Не плачьте, когда семь кругов беспокойного лада
Пойдут по воде над прекрасной шальной головой.
Пусть не ко двору эти ангелы чернорабочие.
Прорвется к перу то, что долго рубить и рубить топорам.
Поэты в миру после строк ставят знак кровоточия.
К ним Бог на порог. Но они верно имут свой срам.
Поэты идут до конца. И не смейте кричать им
- Не надо!
Ведь Бог... Он не врет, разбивая свои зеркала.
И вновь семь кругов беспокойного, звонкого лада
глядят Ему в рот, разбегаясь калибром ствола.
Шатаясь от слез и от счастья смеясь под сурдинку,
свой вечный допрос они снова выводят к кольцу.
В быту тяжелы. Но однако легки на поминках.
Вот тогда и поймем, что цветы им, конечно, к лицу.
Не верте концу. Но не ждите иного расклада.
А что там было в пути? Метры, рубли...
Неважно, когда семь кругов беспокойного лада
позволят идти, наконец, не касаясь земли.
Ну вот, ты - поэт... Еле-еле душа в черном теле.
Ты принял обет сделать выбор, ломая печать.
Мы можем забыть всех, что пели не так, как умели.
Но тех, кто молчал, давайте не будем прощать.
Не жалко распять, для того, чтоб вернуться к Пилату.
Поэта не взять все одно ни тюрьмой, ни сумой.
Короткую жизнь. Семь кругов беспокойного лада
Поэты идут.
И уходят от нас на восьмой.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.