От чего же так больно?
Скажи, отчего же мне больно?
В голове лишь твой голос. Твой голос, чуть дрогнувший в трубку.
И пустая квартира вдруг стала тюрьмою невольно.
В ней твой запах "Шанель" мне оставил на память зарубку.
Ты сказала: "пройдет".
Но, поверь, что мне легче не стало.
И все так же тоскливо, и по-прежнему мучает боль.
А твоя фотография… взгляд твой печально - усталый,
Разбередил вновь душу, защемившей тоской исподволь.
Я курю сигареты.
Все чаще, одну за другою.
Неосмысленным взглядом все ищу я тебя в пустоте.
И пытаюсь поймать твою тень я безвольной рукою,
Но она не дается обреченным в своей "слепоте".
Неужели мираж?
И теперь ты мерещишься всюду?
Среди ночи и днём. В подворотне старинного дома.
Отражением в луже, неведомой прочему люду.
Ну, ответь мне скорее, когда же я выйду из "комы"?
На фоне Афонского монастыря
потягивать кофе на жаркой веранде,
и не вопреки, и не благодаря,
и не по капризу и не по команде,
а так, заговаривая, говоря.
Куда повело... Не следить за собой.
Куда повело... Не подыскивать повод.
И тычется тучное (шмель или овод?),
украшено национальной резьбой,
создание и вылетает на холод.
Естественной лени живое тепло.
Истрёпанный номер журнала на пляже
Ты знаешь, что это такое. Число
ушедших на холод растёт, на чело
кладя отпечаток любви и пропажи,
и только они, и ещё кофейку.
И море, смотри, ни единой медузы.
За длинные ноги и чистые узы!
Нам каяться не в чем, отдай дураку
журнал, на кавказском базаре арбузы,
и те, по сравнению с ним на разрез —
белее крыла голодающей чайки.
Бессмысленна речь моя в противовес
глубоким речам записного всезнайки,
с Олимпа спорхнул он, я с дерева слез.
Я видел, укрывшись ветвями, тебя,
я слышал их шёпот и пение в кроне.
И долго молчал, погружённый в себя,
нам хватит борозд на господней ладони,
язык отпуская да сердце скрепя.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
