Несгибаемы ноги и руки мои…
И стальная кольчужка груди …проржавела.
Но, неистово в ярости тело…
Вот, взреви, я, как тур,
и душа, что таится в эпистолах дуры-любви застарелой,
будет биться о клетку грудную,
а тело…
И тело, подобное
…скрюченному гвоздку,
Да, и…
Уничижённые чувства
мои
забурелые,
распрямятся для звуков иных…
И польётся сквозь зубы мои задубелые:
Ку…
Ку-ку…
Ку-ка-ре-ку, дураком-дураку!!!
Только это теперь я реку,
да, до Леты своей, только это, реку и реку, и реку.
Времена не выбирают,
в них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
как на рынке, поменять.
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
блещет тучка; я в пять лет
должен был от скарлатины
умереть, живи в невинный век,
в котором горя нет.
Ты себя в счастливцы прочишь,
а при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
флорентийской и проказе.
Хочешь ехать в первом классе,
а не в трюме, в полутьме?
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
блещет тучка; обниму
век мой, рок мой на прощанье.
Время — это испытанье.
Не завидуй никому.
Крепко тесное объятье.
Время — кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
с нас — его черты и складки,
приглядевшись, можно взять.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
