Половодье топит сады, поднимает к кронам
рыбаков, расширяет пространство рыб.
Редкая чайка в воду свой крик уронит,
рябь на которой — сплошной ледяной нарыв.
Солнце ещё не проснулось, ветра не взвыли,
но чей-то пёс с окраины думает, что он волк.
Нежно качается лодка, будто впервые
в воду опущенный поплавок.
Рыбка ловись — не ловись — большая и небольшая,
вёсла — внутри и удочки — по бокам.
Солнце встаёт, и лёд уже не мешает
скользить по речной поверхности облакам.
Ордена и аксельбанты
в красном бархате лежат,
и бухие музыканты
в трубы мятые трубят.
В трубы мятые трубили,
отставного хоронили
адмирала на заре,
все рыдали во дворе.
И на похороны эти
местный даун,
дурень Петя,
восхищённый и немой,
любовался сам не свой.
Он поднёс ладонь к виску.
Он кривил улыбкой губы.
Он смотрел на эти трубы,
слушал эту музыку .
А когда он умер тоже,
не играло ни хрена,
тишина, помилуй, Боже,
плохо, если тишина.
Кабы был постарше я,
забашлял бы девкам в морге,
прикупил бы в Военторге
я военного шмотья.
Заплатил бы, попросил бы,
занял бы, уговорил
бы, с музоном бы решил бы,
Петю, бля, похоронил.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
