Да брызнет из ямы весна расплесканная талая!
Да брызнут с обочины нищей тележки, кульки...
Долой тормоза - под капотами сила не малая!
Ночною порою на пламя летят мотыльки…
А мы пролетаем, веселые, прямо под красный!
Все жмутся друг другу, и все ожидают зеленый.
И лишь одиночка с обочины сходит безгласной,
На линию нашу сомнамбулой движется сонной…
Куда же ты прешься?!
А он барабанит путь палочкой
Эй, жизни не надо?
Ах, в черных очах - ветеран!
И орденской планкой, - на грудь приземлившейся бабочкой
Уселась и замерла, чтобы ее истукан
Прошел перед нами со стуком банальным слепого.
По белой разметке, как всем надоевший прикол,
Дюралевым соло играет под палкой дорога.
Слепому не сладко? А нам напрягаться легко?.
Ему повезло - мир обрезанный вспышкой последней.
Под Ельней, Москвой, Сталинградом, Варшавой, Берлином,
Теперь продолжается старой обшарпанной сценой,
Где крутят ослепшим героям старинные фильмы
Где в звуках воскреснут давно покоренные страны,
Друзья оживут по бокам на опасной дороге...
Из Дома Слепых к переходу идут великаны.
Наступят – раздавят!
поскольку увидеть не могут,
Поскольку потомки сидят - не жужжат, молодые,
Живут словно духи во мгле, приведенья без плоти
И старцы слепые имеют их право не видеть
Лишь стукнут о бампер машины
– и мимо проходят…
Он ощупью видит предметы на темной дороге
Цепляет легонько бордюры и автомашины,
По слабому звуку, лишь зондом незрячим потрогав,
Творца узнает он, и вещи хорошей твердыню...
Гнилые базары, но что мы втащили в простенок?
Мы - двери стальные, решетки на окнах и банках?
Мы славные парни, но мы - при деньгах и без денег,
Бесплотные духи в отцами построенном замке,
Где ночью нам свет навращают с турбин Днепрогэса,
Где залы сомкнет коридором Транссиба и Бама,
Везде горизонты не нами отстроенных весей…
Все делали парни, по возрасту равные нам,
Партнеры лихие, брателлы мои безработные,
Бойцы и крутые, актеры, монтеры, полиция,
Собравшись вновь кучу - в умах наших внуков - бесплотную,
На что сможем мы указать и чем сможем гордиться мы?
А мы нашим дедам - потомки, по разуму братья.
Прошли перестройку, застали веков пересменку.
Большие высоты не лезли свои покорять мы.
Но шли волчьей стаей на рынки и рвали наценку,
А дух обрели не в боях мы , а в тачках и шмотках.
А подвиги наши в разборках и пьяных соитьях.
И смысл жизни – капля, и та капля смысла - в мошонке
Что станет потомством и нас ни хрена не увидит.
А лишь удивиться наследству пустому за предками
Плечами пожмет, посмеется своей прибаутке:
«А всем обещало Волною восстать поколение,
А пеной сошло без остатка, исчезло в накрутке.
И бродит теперь приведеньем в прадедовой раме
Со скрипом закроются двери...
в неведомом будущем
Мы будем слоняться, гремя золотыми цепями,
Своей пустотой не пугая за нами живущих,
Бесплотны в просторах прадедовских, мелки на фоне их
Дешевле в косухах
без Родины, веры, и знамени,
Ведут нас по жизни больной мотыльки беззакония,
Кружить и порхать, наслаждаясь у близкого пламени
И праведник шел за посланником Бога,
Огромный и светлый, по черной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь еще посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила.
Взглянула - и, скованы смертною болью,
Глаза ее больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце мое никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
