Этот город напрасно считает свои витражи,
размалёванных стёкол мозаики в зарослях света,
мимо коих с утра мы сквозь жизнь на работу бежим,
уверяя себя, что когда-нибудь кончится это.
В этом городе снег - декорация долгой зимы,
бутафорский асфальт. Или так, суррогат нафталина.
Он уйдёт по весне в водосточные трубы. И мы
будем пить этот бром с чуть заметною примесью глины.
Город в чём-то не прав. Город выстроил цепь фонарей
в назиданье слепым и любителям лунного зноя,
кавалькады домов, галереи закрытых дверей,
за которыми спят безмятежные правнуки Ноя.
Город кончился. Далее - мост, что ведёт в никуда.
И, похоже, единственный выход из этого плена
за изломом перил. И в проёме темнеет вода.
А река всё течёт, и молчит,
как открытая вена.
