Простенький, детский, светлый. Возможно, колыбельная. Другой вопрос, зачем? А не знаю - вылез и все.
В темной летней ночи
Тихий дождь шелестит,
Капли шепчут: молчи,
Лист промокший блестит.
Дождь бормочет: быстрей
Всю одежду снимай,
Становись под меня,
Моим тайнам внимай.
Я тебе покажу,
Что сокрыто в тебе,
Я тебе покажу,
Что ты есть на Земле.
Я тебя научу
Превращаться в туман.
Эй, смелее, не трусь!
Это все не обман!
Я тебя научу
Облаками сливаться,
Я с тобой полечу,
Чтоб по каплям расстаться.
Днем у радуг учусь
Чтобы детям смеялось.
Ночью в парк просочусь,
Чтоб земля умывалась.
И стихи научу
Я листвою писать!
А сейчас научу
Я тебя...
за-сы-пать.
Москва бодала местом Лобным,
играючи, не насовсем,
с учётом точным и подробным
педагогических систем.
Москва кормила до отвала
по пионерским лагерям,
с опекою не приставала,
и слово трудное ге-рон-
то-кратия — не знали, зрели,
росли, валяли дурака.
Пройдёшься по сентябрьской прели -
глядишь, придумалась строка.
Непроизвольно, так, от сердца.
Но мир сердечный замутнён
на сутки даденного ксерокса
прикосновением времён.
Опережая на три года
всех неформалов ВКШ,
одну трагедию народа
постигла юная душа.
А нынче что же — руки в брюки,
гуляю, блин, по сентябрю,
ловлю пронзительные звуки
и мысленно благодарю.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
