когда, вывихнув руки, закапав в глаза кислоту,
я вломлюсь в твою комнату, пол засыпая цветами
когда вымолю боль у прохожих, завязнут во рту
миллионы слогов обреченные на несрастанье
хоть в одно полноценное слово… когда я смогу
прикоснуться к руке, заслоняя тебя от погони
когда стихнет внутри нараставший столетьями гул
когда нас наконец-то причислят к разряду покойных
когда всё, что кричалось и пелось, заляжет на дно
когда всех, кто любил и имел, переклинит от злости
я сама войду в Лету почувствовать пальцами ног
гладкость белого камня и чьи-то холодные кости
значит, мне не вернут тех семи потерявшихся пядей
значит, с берега больше не виден алеющий парус
я люблю тебя слишком неправильно, чтобы не спятить
я хочу быть с тобой, засыпая и не просыпаясь
Есть в растительной жизни поэта
Злополучный период, когда
Он дичится небесного света
И боится людского суда.
И со дна городского колодца,
Сизарям рассыпая пшено,
Он ужасною клятвой клянется
Расквитаться при случае, но,
Слава Богу, на дачной веранде,
Где жасмин до руки достает,
У припадочной скрипки Вивальди
Мы учились полету - и вот
Пустота высоту набирает,
И душа с высоты пустоты
Наземь падает и обмирает,
Но касаются локтя цветы...
Ничего-то мы толком не знаем,
Труса празднуем, горькую пьем,
От волнения спички ломаем
И посуду по слабости бьем,
Обязуемся резать без лести
Правду-матку как есть напрямик.
Но стихи не орудие мести,
А серебряной чести родник.
1983
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
