Ты – оголенный нерв или провод, что одна и всё та же суть.
Манишь поближе, но не идешь. К тебе не осмелишься льнуть.
Растерзаешь клыками - хоть человек, но ведь больно дика нутром,
Если уж взбеленилась – не сладишь, не уговоришь, не угомонишь гуртом.
Бежишь в подполье, медной проволокой волосы в клочья, в опилки рвут
Воздух, оклики, взгляды, фасады – царапают все вокруг.
Раненым воешь зверем, ломаются звенья, брызжет слюна врагу
В лицо и уши, в самое пекло сердца. Тушит, глушит и нагоняет жуть.
Стать недругом просто, даже шутя, ткни пальцем, больное затронь.
Глаза-верстаки закрутятся во всю ось, загонят в смертельную хворь.
И вроде, жалко тебя, деточка, девочка, и обнять бы, но риск, жесть, ух!
Не понять, не одолеть при всем желании и недоумении, ни про себя, ни вслух.
Бледностью черт дышит, беспросветностью мыслей загнанной твари угол.
В каком-то роде ты – стоик, но сто икнет, если застанут, войдут в этот твой ступор.
Ты просто пересиди его, рыча и хрипя, не (А) лиса – очумевший секач,
Подбитый мнимым ружьем любого, только явись, замаячь.
Трусиха смешная, радуга не прогнутая, бирюзовая теплая муть,
Ты родная и близкая, я бы затискала, да самой бы взять не струхнуть.
Вот скажи, если б не пестовала, не лелеяла тебя мать – аккурат с мая по май,
Уж не знаю, слетела б с катушек ты окончательно, там уж камлай-не камлай.
Выдь из угла, дуреха, (можешь хоть выползти), прими кусочек с руки.
Загривок причешем, а когти-колючки приладим на мир, как вьюнки.
На четверых нетронутое мыло,
Семейный день в разорванном кругу.
Нас не было. А если что и было –
Четыре грустных тени на снегу.
Там нож упал – и в землю не вонзится.
Там зеркало, в котором отразиться
Всем напряженьем кожи не смогу.
Прильну зрачком к трубе тридцатикратной –
У зрения отторгнуты права.
Где близкие мои? Где дом, где брат мой
И город мой? Где ветер и трава?
Стропила дней подрублены отъездом.
Безумный плотник в воздухе отвесном
Огромные расправил рукава.
Кто в смертный путь мне выгладил сорочку
И проводил медлительным двором?
Нас не было. Мы жили в одиночку.
Не до любви нам было вчетвером.
Ах, зеркало под суриком свекольным,
Безумный плотник с ножиком стекольным,
С рулеткой, с ватерпасом, с топором.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
